Заклятие – (не)покорная для бывшего (СИ)

Она с наслаждением вдохнула запах его кожи. Эритар сейчас был близкий, почти родной. То, что он сделал с ней, утолило жгучий голод, заставило замолчать сумасшедшие желания. Огонь ее тьмы напитался и горел тихо, не истязая больше душу. Все было идеально, ровно та самая боль, ровно столько безумных пограничных эмоций, сколько было нужно.

Пальцы пробежались по кончикам волос, лаская. Хотелось зарыться в них, привлечь к себе и оставить поцелуй на губах мужчины. Стало страшно. Ведь Беатрис не собиралась допускать его в сердце. Она все еще думала, как сбросить с себя заклятие и уйти, но сейчас в душе поднималось что-то другое. Что-то сильное и глубинное. То, что она не желала чувствовать.

«Он — мой хозяин, а не возлюбленный», — подумала она. Память вспышками бросила ей несколько ярких всполохов. Самые сильные впечатления этих дней мелькнули калейдоскопом. Беатрис задышала чаще, вспомнила, как отдавалась в его власть и мысленно повторила, теряя вторую часть фразы, а первую наполняя совсем другим смыслом:

«Он — мой хозяин».

Там, глубоко в мыслях, можно было быть честной. От этого имени по венам бежало пламя, голова кружилась и становилась пустой.

«Эритар», — с удовольствием несколько раз повторила, чуть шевеля губами.

Как же было хорошо от передачи власти в его руки.

«Дело в заклятье», — успокоила себя.

Беатрис осторожно приподнялась, убирая мужскую руку. Он не схватил ее. Решила, что не потревожила сон. Девушка подошла к двери и оказалась в ванной комнате. Тут был небольшой бассейн и все необходимые удобства. В первую очередь она всласть напилась воды прямо из крана и умылась.

Вернувшись в комнату с полотенцем в руках, она подошла к большому зеркалу и посмотрела на себя с сожалением отмечая, что спереди никаких следов их страсти нет. Одну едва заметную полосу на бедре можно было не воспринимать — пройдет к утру.

Она повернулась боком и провела рукой по ягодице, которую покрывало то, что точно утром не покинет ее тело. Эритар действительно бил не как попало. Четкие следы расходились лучами. Они уже налились синим. Изумительно.

— Мне тоже нравится, — промурчал мужчина с их ложа. — Знал, что оценишь. Иди ко мне.

Беатрис подошла, прикрываясь полотенцем.

— Серьезно? — улыбнулся он. — Оно спрячет тебя от меня?

— Ты не нагляделся?

— Я не в силах наглядеться на тебя, моя любовь.

Он взял ее руку и потянул к себе. Беатрис легла рядом, мужчина оказался сверху, волосы соприкоснулись, вызывая электрический разряд. Губы накрыли губы сладкой прохладой. Девушка почувствовала, как он расстегивает ошейник, удивленно вскинула взгляд.

— Мне казалось, что ты его оставил на мне не просто так.

Ответом был шумный вздох.

— То есть ты действительно хочешь, чтобы все было как раньше? Хочешь, чтобы мне было хорошо? — в голосе Беатрис скользило неприкрытое недоверие.

— Да, хочу, — сказал он. — Дай руки, я сниму браслеты. Очень не желал тебя будить.

Она расслабилась, предоставляя ему заниматься этим без ее участия. В ее голове роилось столько мыслей, что было сложно пребывать и тут, и там.

— Как вышло, что ты меня спас? — спросила она. — Это было совпадение?

— Конечно, нет, — вздохнул он. — Я оказался рядом не случайно. Как и все наши встречи в последний месяц — все это было результатом моего безумного желания видеть тебя, слышать твой голос, пусть даже полный язвительного ехидства. Ну да ничего.

— Следил за мной?

— Звучит не очень, но, пожалуй, это так. Встретил тебя на той вечеринке и пропал. Мысли о тебе сводили с ума, осиным роем жужжали в голове. Ты была как яд и как лекарство одновременно. Я хотел говорить с тобой, как бы ни жалила в ответ, хотел видеть, как двигаешься, ходишь, ешь, дышишь. Вспоминал наше прошлое… Что в тебе такого, Беатрис? Почему я развелся с Эвиан и ни минуты не провел в таких метаниях?

— Ее звали Эвиан?

— Даже не удосужилась узнать, на ком я женился? — оскорбленно спросил Эритар.

— Нет. Ты же женился не для меня, а для себя. Какое мне было дело?

— Умеешь же… — досадливо сказал он. — Даже имя не узнать. Настолько плевать хотела.

Беатрис повернулась к нему. Эритар столкнулся с ее глазами и узнал это холодное выражение превосходства. Шла смена ролей, как и всякий раз после того, как он доминировал.

Она заговорила, но слова противоречили взгляду.

— Я не смогла тебя забыть, — признание было неожиданным, будто ведро ледяной воды на голову. — Ты постоянно всплывал в мыслях. Еще и наш секс… Мне сложно подчиняться даже тебе. Обязательно вылезет мой характер. А уж другим — и вовсе немыслимо. При этом желание никуда не уходит, сводит с ума, выматывает в тех особых снах, когда слышишь звон цепей, ощущаешь тяжесть ошейника, пытаешься найти границы своей боли, перейти их. Для этого надо признать кого-то хозяином, передать права. А ты знаешь, что я никогда не передаю их до конца.