Заклятие роз (СИ)

— Если не удобно, я могу уйти… — Пётр Ильич сделал шаг назад, и Анна Юрьевна вдруг испугалась, что он действительно уйдёт.

— Удобно, — поспешно сказала она и гостеприимно распахнула дверь.

Её строгая половинка пискнула: «Вы же почти не знакомы, а ты привела его домой!» Но Анна Юрьевна бросила ей на ходу: «Отстань!» и вошла в квартиру вслед за Петром Ильичом.

Пока мужчина не спеша разувался в прихожей, Анна Юрьевна быстро скинула туфли и прошла в комнату, оглядела её хозяйским взглядом, заметила на диване бюстгальтер с блузкой, убрала их в шкаф и повернулась к гостю, который деликатно стоял в прихожей.

— Проходите, садитесь… Я сейчас сварю кофе, — сказала она и метнулась на кухню.

Пётр Ильич прошёл в комнату. Но не успел он сесть в кресло, как она крикнула, высунувшись в дверь:

— А хотите, идёмте сюда!

Пётр Ильич поднялся и пошёл на кухню.

Кухонька была маленькой. Сразу у дверей стоял обеденный стол — небольшой — одному человеку есть за ним комфортно, двоим вполне можно, троим уже будет тесновато.

Дальше — в углу — стоял холодильник цвета металлик с магнитиками на дверце. На подоконнике в вазе уже радовались воде альстромерии — Анна Юрьевна первым делом поставила цветы в вазу. Вдоль третьей стены стоял кухонный гарнитур со встроенными электрической плитой и раковиной. Подвесные шкафчики были бежевого цвета, столы — шоколадного. Толстая столешница была сделана под розовый мрамор.

Пока Пётр Ильич, присев на табуретку, рассматривал кухню, Анна Юрьевна уже смолола кофе, насыпала в турку четыре чайных ложки — на две порции, налила воды из фильтра и поставила на разогретую к тому времени плиту. И принялась двигать туркой по плите, наблюдая за процессом.

Кофе нельзя давать закипеть. Едва пенка начнёт подниматься, турку нужно убрать с огня и дать кофе немного «успокоиться». После того, как пенка осядет, турку нужно снова поставить на огонь, и снова не дать закипеть. Потом ещё раз… Лишь после этого получится хороший кофе.

Вскоре по комнате поплыл чарующий аромат арабики.

Анна Юрьевна выключила плиту, переставила турку со свежесваренным кофе на холодную конфорку, достала из шкафчика две тонкие изящные чашечки и два блюдца.

— Вы будете кофе со сливками или чёрный? — спросила она у Петра Ильича.

— А вы какой любите? — спросил в ответ он.

— Я чёрный без сахара. Мне так больше нравится.

— И я тогда тоже буду чёрный без сахара…

Анна Юрьевна налила в чашечки кофе и пододвинула одну гостю.

— Волшебный, чарующий аромат! — восхитился он, подняв чашку и вдыхая кофейный запах. — Я так, наверное, заброшу чаи и перейду на кофе!..

Не успели Анна Юрьевна и Пётр Ильич сделать и по глотку, как запел, заверещал дверной звонок.

— Странно, что не домофон, — озадачено проговорила Анна Юрьевна. — Может, соседи? Хотя для соседей поздно уже… Может что случилось?

Звонок верещал так, словно случился пожар — настойчиво, призывно. Анна Юрьевна, извинившись, поспешила к двери и, не глядя в глазок, открыла…

В комнату ворвался её бывший муж Владимир. Он как всегда был одет с иголочки, чисто выбрит, модно подстрижен и пах дорогим одеколоном. Вот только был непривычно взъерошен и взбешён.

— Где он?! — с порога спросил Владимир и отстранив опешившую Анну Юрьевну, как ураган понёсся по квартире — в спальню, зал, на кухню. — Вот он, красавчик! — с иронией и ненавистью прошипел Владимир, останавливаясь на пороге кухни, опираясь на косяк и скрещивая руки на груди. Глаза его источали презрение.

— Володя, что случилось? — спросила Анна Юрьевна.

— А то и случилось! — Владимир, уперев руки в боки, резко повернулся к бывшей супруге. — Смотрю: идут голубчики… Ни стыда, ни совести… Я зна-ал!.. Зна-ал, что стоит мне уйти, как ты покатишься по наклонной, по рукам пойдёшь!.. Я всегда чувствовал в тебе это порочное… — Владимир неопределённо покрутил рукой.

— Ты что такое говоришь? — Анна Юрьевна растерялась.

— Вы, собственно, кто? — спросил опешивший Пётр Ильич.

— Мы, собственно, её муж! — Владимир, поворачиваясь к сопернику, изобразил поклон.

— Бывший, — негромко, но твёрдо сказала Анна Юрьевна.

— Что? — не понял Владимир.

— Бывший! — повторила громче Анна Юрьевна и вдруг улыбнулась.

Она и сама не понимала откуда взялось это её спокойствие и сила. Просто в какой-то момент увидела не разъярённого ревностью мужчину, а маленького обиженного мальчика, у которого в песочнице отобрали игрушку. Она вдруг поняла, что он больше не имеет над ней власти, она свободна от него и от его мнения.

— Мужья не бывают бывшими, дура! — взвился уязвлённый Владимир, однако ощущалось, что он не чувствует уверенности — будто никак не может нащупать опору.

— Что вы себе позволяете? — Пёрт Ильич встал. — Анна Юрьевна, она… она замечательная!

— А ты сиди! С тобой я потом разберусь! — рявкнул Владимир Петру Ильичу.

— Правда, что ли? — усмехнулась Анна Юрьевна. — Я бы на это посмотрела…

Владимир остановился и уставился на жену.