Заклятие роз (СИ)

Пока вокруг была суета, вопроса уходить или остаться не стояло. Ясно было, что нельзя бросать женщину наедине со всеми этими проблемами. Но теперь, когда наедине остались уже Анна Юрьевна и Петр Ильич, нужно было что-то решать.

И он с удовольствием остался бы, если бы Анна Юрьевна подала хоть малейший знак или намёк. Но она молчала и никак не помогала Петру Ильичу определиться с выбором.

Анна Юрьевна стояла независимая и самодостаточная. И ждала…

Пётр Ильич чувствовал, что сейчас решается будет ли у них общее будущее. Он понимал, что должен что-то сделать, понимал, что Анна Юрьевна ждёт чего-то именно от него – киках-то слов или поступка. И совершенно не знал каких.

Что лучше? Пожалеть её и остаться?.. Попрощаться и уйти?.. Ему нужен был хотя бы намёк.

Время утекало, как песок сквозь пальцы. Вот уже на ладонях осталось несколько песчинок и Анна Юрьевна, как в замедленном сне начала медленно поворачиваться в сторону Петра Ильича. Вот она уже набрала в лёгкие воздуха, чтобы вынести вердикт, и Пётр Ильич с ужасом понял, что вердикт будет не в его пользу.

Нужно было что-то делать и срочно. Иначе, Пётр Ильич знал это наверняка, он потеряет Анну Юрьевну навсегда. И он должен сам найти правильное решение.

Вот только какое?

Одно он знал наверняка: Анна Юрьевна стала ему безмерно дорога. Ещё тогда, когда она пришла к нему в кабинет как свидетельница по делу об исчезновении двух девушек –он увидел в ней уставшую женщину и вдруг пожалел её. Ещё тогда он почувствовал не просто симпатию, а нечто большее – притяжение. Именно это притяжение привело его в цветочный магазин. Образ Анны Юрьевны стоял перед его глазами, когда он выбирал цветы.

Да, собственно, и не выбирал. Он и представить не мог в руках Анны Юрьевны другой букет…

А потом, когда она плакала в трамвае, он готов был мир перевернуть, чтобы только она улыбнулась.

А уж когда пришёл Владимир… Пётр Ильич готов был драться за неё насмерть. И судя по всему, она это почувствовала, раз сказала бывшему мужу, что посмотрела бы на то, как он разберётся с Петром Ильичом…

Когда же потом она стояла, словно королева, Пётр Ильич понял, что готов положить к её ногам мир.

И теперь нужно было срочно принять правильное решение, сделать что-то, что помогло бы ему завоевать любовь этой женщины. А он растерялся…

Время утекало, а с ним и шанс на счастье.

И тогда Пётр Ильич в каком-то сумасшедшем отчаянии шагнул к Анне Юрьевне и сказал искренне, как есть – не придумывая ходов:

– Анна Юрьевна… Аннушка. Я хочу вас. И мучительно ищу повод остаться. И не нахожу.

Анна Юрьевна чуть заметно улыбнулась, и ещё до того, как она ответила, Пётр Ильич понял, что это были единственно правильные слова. Что в общем-то и подтвердила Анна Юрьевна.

– Так оставайся без повода, – негромко сказала она.

Слова прозвучали тихо. Но была в них такая сила, такой призыв, что Пётр Ильич шагнул и взял женщину за руки. Но потом не выдержал и поцеловал…

Мир поплыл, закружился. Изменился.

Во всём мире теперь существовали только Анна Юрьевна и он, Пётр Ильич. Его пальцы сплелись с её пальцами, его губы не могли утолить жажду, её запах… Какой чарующий был у неё запах… Начальной нотой стал аромат нежнейших роз, нотой сердца – аромат альстромерий, и основой к ним, базовой нотой поплыл аромат кофе арабики…

Три волшебных аромата – роз, альстромерий и кофе – смешались и появилось нечто новое, чего раньше не существовало в этом мире. Нечто сильное, притягательное, способное разрушать и способное созидать.

Никогда ещё близость с женщиной для Петра Ильича не была такой волнующей и… запечатлевающей. Он целовал и целовал Анну Юрьевну и не мог оторваться. Потом подхватил её на руки словно пушинку и отнёс на кровать.

Одежда полетела прочь, открывая доступ к запретным местам и снимая барьеры…

Пётр Ильич покрывал поцелуями податливое тело Анны Юрьевны и никак не мог остановиться – ничего более сладкого он в своей жизни не знал. Конечно, в его жизни были женщины, но ни одна не могла сравниться по притягательности с Анной Юрьевной. Он целовал её снова и снова, пил её женственность и никак не мог утолить жажду. Наоборот, казалось, что жажда становится всё сильнее и сильнее, поцелуи всё настойчивей и настойчивей и…

Анна Юрьевна в изнеможении застонала.

Самой лучшей на свете музыкой был для Петра Ильича этот сладостный стон любимой женщины. До капельки выпил он этот стон, до самой последней капельки…

И лишь когда тело Анны Юрьевны стало теплее и мягче, Пётр Ильич заглянул в её глаза.

Она, встретившись с ним взглядом, прошептала:

– Иди ко мне…

И Пётр Ильич на стал больше сдерживать своё рвущееся желание. Он вошёл… И наполнил любимую женщину своей любовью, своим теплом, счастьем обладания… И на самом пике наслаждения – новой жизнью.

Спустя несколько минут и целую вечность мир вернулся к своим привычным очертаниям. Пётр Ильич стал зябнуть, и Анна Юрьевна потянулась за одеялом, отброшенным в сторону. Пётр Ильич помог ей достать его и расправить.