Заклятие счастья

Улица почти не изменилась за десять лет. Дома те же. Те же заборы. Деревья подросли, да. Но кустарники аккуратно подстригались и казались все такими же. Буйно цвели розы. И пахло так восхитительно. Цветами, созревающими персиками и жарившимся на углях мясом. Это уже Серега хлопотал, дымком потягивало именно из-за разросшихся акаций.

Назаров поставил свою машину рядом с Серегиной, открыл калитку, прошел знакомой гравийной дорожкой до скамейки, где они с Настеной нацеловывались чуть не до обморока.

Скамейка была цела, Серега не соврал. Но к ней добавился стол из струганой доски персон на десять. Еще одна скамейка. Мангал, навес, разделочный столик, гора посуды под навесом.

Серега без рубахи в шортах хлопотал возле мангала, шевеля угли большущей кочергой. Вторая рука зажимала ручку решетки для барбекю, забитую громадными кусками мяса.

– Добрый вечер, – поздоровался Назаров, поставил на стол пакет с напитками. – Хлопочешь?

– Как видишь! – Серега радостно улыбнулся ему, повернувшись. – Настена там с салатами мудрует, рыбку режет. Не хочешь ей помочь?

– Давай я лучше тебе помогу, – встал с ним рядом Назаров.

– Понял… – догадливо хмыкнул дружище. – Лезь тогда в правый карман моих шорт, там флешка. В доме ноутбук. Смотри на здоровье, пока я мясо жарю. Эх, все равно тебе с Настеной встретиться придется.

И Серега ядовито захихикал, провожая взглядом крепкую спину Назарова. Потом покачал головой, досадуя на себя.

Он, конечно, не сводник. И Назарова пригласил не для того, чтобы устроить сестре свидание. У той ухажеров хватало. Скорее позвал, чтобы Татьяне досадить. Чтобы она о нем хоть минуту подумала. Хоть неприязненно, но подумала о нем. Именно о нем.

Встретил ее тут на днях, аж дух захватило. Красивая! Даже много красивее, чем была десять лет назад, когда он – Иванченко Серега – вздыхал по ней безнадежно. Когда она его не замечала, даже головы не поворачивала в его сторону. Она и сейчас его не заметила. Просто кивнула, потому что он с ней поздоровался. И прошла мимо. А он смотрел ей вслед, как она идет, как юбка ее при ходьбе колышется, как пяточки сверкают, как волосы ветер вздымает, и понимал, что ни черта не изменилось за десять лет. Ни черта! Она все так же ему мила и желанна! Все так же щемит, не зажило.

А Сереге Назарову как?

Это тоже ему хотелось узнать под рюмку коньяка. И это тоже было целью. Назаров в ней так же нуждается, как его приятель Серега Иванченко? Или ему никто, кроме Сашки Беликовой, не нужен? И он вернулся сюда из-за нее? И сейчас начинает хороводы водить вокруг бывшей возлюбленной. И мамаша ее так своевременно исчезла.

Странная история, грязная, дурно пахнущая.

Он отвлекся, и мясо едва не упустил. Начал спасать, опалил пальцы. Разозлился. Швырнул решетку на разделочный столик, заплясал вокруг него, дуя на обожженные пальцы. Потом немного успокоился, прислушался к разговору в доме.

– Ты надолго тут? – спрашивала Настя у Назарова чужим, вибрирующим от волнения голосом.

Вот дура! Решила, раз он на вечерок сюда завернул, то снова станет ее тискать на старой скамейке? А может, и до утра останется? Не будь Настя его сестрой, он бы, может, и порадовался перспективе открыть Тане глаза на правду: каков мерзавец ее муженек. Но Настя была его сестрой. И подкладывать ее под всякого-разного даже в интересах дела он не станет.

– Не знаю, как пойдет, – рассеянно отозвался на ее вопрос Назаров.

Ясно! Записи просматривает. Нужна ему Настена с ее волнением, стеснившим грудь и заставляющим голос по-голубиному ворковать?! Она и раньше была ему не нужна. И теперь.

– А тут по долгу службы или как? – не унималась Настя.

Дура дурой!

– Обстоятельства, – коротко ответил Назаров и вдруг как заорет: – Серега! Серега, ты это видел?!

Чертыхнувшись, Иванченко пошел в дом. Неодобрительно покосился на сестру, когда-то уже успела переодеться в самое свое нарядное платье. Будто шашлык есть они в ресторан идут, а не за дощатым столом расположатся.

– Смотри! – Назаров тыкал пальцем в монитор ноутбука. – Надо же! Не ожидал!

Иванченко зашел со спины, уставился на знакомую запись. Ничего нового не нашел.

– И что тебя так удивило?

– Горелов! Видишь его?!

– Где? – Иванченко склонился к плечу Назарова, уставился на его палец, ткнувший в толпу зевак.

– Смотри внимательнее!

Ну да, видел он этого мужика и раньше, когда записи на фрагменты буквально раскладывал, изучая, изучая, изучая сам момент аварии и время, предшествовавшее ему и последующее за ним.

Крепкий, кряжистый, в холщовой светлой кепке. На записи он неторопливо подошел к толпе зевак сразу после ДТП. Потом старался заглянуть в воду, но его отогнали. И стоял долго-долго. По сути, он единственный отстоял часа два. Все остальные люди менялись, подходили, уходили, качали головами, сокрушались. Этот просто стоял и смотрел из-под козырька кепки.

– И что? – не понял Серега, выпрямляясь.

От Назарова пахло каким-то удивительно приятным одеколоном. Это отвлекало. И погружало в неприятные размышления, что Тане этот запах, возможно, очень нравится. Может, она сама его и выбрала. И…