Заклятие ворона

– Отец всегда говорил, что горцам, если они хотят выбраться из нищеты и бесконечных войн с соседями, нужно учиться. Он выбрал для меня карьеру адвоката и даже частично оплатил учебу в университете Сент-Эндрю, когда мне еще не было и десяти. Набеги с Керрами заставили меня задуматься… Я понял, что ничего хорошего из такой жизни не выйдет и что я только порочу память отца и братьев. В общем, я распрощался с семейством Керр и поступил в Сент-Эндрю. Учился и подрабатывал у известных королевских адвокатов – и у Уильяма Мейтленда, члена Тайного совета, в том числе. Он всегда относился ко мне дружески, несмотря на свое высокое положение.

– Вон оно что, – задумчиво протянула Элспет. – А мы-то с братьями удивлялись, где это королевский адвокат выучился искусству набегов. – Легко прикоснувшись к груди мужа, она провела пальцем вдоль шрама. – Помнишь, как я испугалась в первый раз, когда дотронулась до шрама? Столько в тебе было гнева, ненависти, злости… – Элспет помолчала, поглаживая плотный рубец. – А теперь все страшные образы исчезли… остались лишь отзвуки боли.

– Да, наверное. Последние дни мне нелегко дались, но я, кажется, выплеснул из души ненависть. – Он вздохнул. – В Гленране я столкнулся со своим прошлым.

– Ты прекрасно понимал, что идешь против воли Тайного совета, – и все равно помог нам с набегом.

– Конечно, понимал, но этот набег был мне нужен не меньше, чем вам.

– Ночные набеги – это все-таки игра, – сказала Элспет. – Один клан крадет скот, другой старается вернуть своих животных или увести чужих. А Макдональды превратили эту игру в настоящий разбой. Вина лежит на них, а не на тебе или Фрейзерах.

– Когда Рори схватил тебя… и даже еще раньше, после охоты, когда он тебе угрожал… я был готов его убить.

– Но ведь не убил. И даже там, на берегу озера, ты его не тронул, хотя он лежал, безоружный, у твоих ног.

Дункан снова вздохнул:

– Я не хотел отнимать жизнь еще одного человека. На моей совести и без того слишком много смертей.

– Так говорит закон?

– В каком-то смысле – да.

– Горцы не очень-то чтут придуманные законы. Здесь, в горах, по-прежнему действуют древние неписаные законы родовой мести. А вражда – она ведь только разрушает, сеет смерть, отнимает близких, делает детей сиротами. Но вражду не остановить никакими королевскими указами. Кланы сами должны положить ей конец. – Элспет пожала плечами. – Правда, мне кажется, что этого еще долго ждать.

Дункан изумленно повел бровью:

– Такие речи – из уст амазонки Фрейзеров? Звучит угрожающе. Не забывай, что перед тобой – представитель Тайного совета нашей королевы.

Элспет склонила голову к плечу:

– Я понимаю, каким ты был в юности, Дункан Макрей. Понимаю, кем стал сейчас. И я люблю тебя, неистовый горец, королевский законник, разбойник, пират!

Он прильнул губами к ее лбу, к кончику носа, к прохладным нежным губам.

– И я люблю тебя, Элспет Фрейзер, Та, Которая Видит, бесстрашная амазонка… Жена моя.

– Еще только один вопрос – и я усну, – уткнувшись лицом в ложбинку его плеча, пробормотала Элспет.

– Давай.

– Ты что, действительно считаешь меня ведьмой?

Он улыбнулся:

– Есть в тебе что-то такое, чего не объяснишь ни знаниями, ни логикой… Но я уж скорее назову тебя эльфом или ангелом, чем произнесу слово «ведьма».

– …во второй раз, – добавила она.

– Чем произнесу слово «ведьма» во второй раз, – покорно исправился Дункан. Услышав счастливый вздох и сонное, глубокое дыхание, он понял, что его извинения приняты.

ГЛАВА 22

– Сегодня ночью мне опять снился ворон, – сказала Иннис Макрей. – Как много лет назад, перед твоим отъездом.

Кивнув, Дункан поднес ко рту кружку с виски, приправленным сливками и медом. Он терпеть не мог эту приторную смесь и пил ее только по настоянию бабушки, как придающее силы лекарство. Ему хотелось угодить Иннис, да и выхода иного не было – бабушка зорко следила за тем, чтобы в кружке не оставалось ни капли. Сделав еще один глоток, Дункан опустил кружку на стол. Иннис приказала разжечь в большом зале камин; жар пылающих пихтовых поленьев был особенно приятен промозглым осенним днем.

– И что же он тебе сказал, этот ворон? – поинтересовался Дункан. Вещие, как она утверждала, сны бабушки служили предметом постоянных споров, еще когда он был ребенком. Иннис упорно поступала так, как подсказывали сны.

Теперь-то он ее понимал… Если бы не сны – кто знает, осталась бы в живых Элспет или ее поглотили бы воды соленого озера.

– Ворон и голубка подлетели к окну моей спальни и попросили исполнить их желания, словно я какая-нибудь волшебница, – отозвалась Иннис. – Голубка мечтала о крыльях из серебра и золота. А ворон хотел, чтобы ты стал его хозяином.

– Как это? – изумился Дункан. – Он что же, хотел стать ручной птицей, вроде сокола у охотников?

Иннис пожала плечами:

– Откуда мне знать.

– И ты эти желания исполнила?