Заклятое место

– Павел Иванович, внимательно посмотрите на гражданина Ракуша, ныне отбывающего наказание в ИТК усиленного режима за грабеж. Вам приходилось с ним раньше общаться?

– Что мне на него смотреть. Он, поди, не шедевр – картина или икона и уж, точно не фотомодель,– усмехнулся президент.– Возможно, и общался, сколько прошло их деклассированных, как раньше говорили. А в чем собственно дело? К чему этот вечер воспоминаний?

– А вы, гражданин Ракуш, знакомы с этим господином?

– Да, узнал сразу же следователя Лещука, как только вошел в этот кабинет,– ответил Аркадий.– По его милости я ударился в бега. Грозил за пистолет ТТ упрятать меня на десять лет в колонию строгого режима.

Вот я и струхнул, а позже уже в России, когда меня повязали за грабеж одного денежного Буратино, узнал что по статье о незаконном хранении или ношении оружия максимум пять лет мог тогда влепить. А он червонец сулил, вот и заставил меня, как затравленного волка, по России-матушке блуждать. А там пошло-поехало, связался с братвой повязали, четыре года отмотал, еще три осталось париться на нарах. Вы бы, гражданин начальник, походатайствовали, чтобы за активную помощь следствию по изобличению матерого преступника, мне бы скостили год, а лучше бы сразу под амнистию. Надоело видеть небо в клетку. Хочется женского тепла и домашнего уюта.

– Россия, как и Украина – отдельные государства, и мы не можем повлиять на ваше положение,– заметил Валерий Янович.– Ведите себя примерно, и будет шанс освободиться досрочно. А за помощь спасибо, хотя это гражданский долг каждого человека. К тому же мы вас сами отыскали в одной из колымских колоний.

–Уведите свидетеля,– велел следователь сержантам.

–Так это я свидетель? – удивился Аркадий, за годы пребывания на зоне привыкший к обращению «осужденный ».

– Да, в данном случае вы выступаете в роли свидетеля,– ответил Зуд, бросив взгляд на диктофон, записывающий на магнитную ленту показания.– Впереди новые встречи, тогда и оценим вашу помощь.

В сопровождении постовых милиционеров он удалился в ИВС, а Валерий Янович возвратился к беседе с Лещуком:

– Давайте вместе поищем ответ на ваш вопрос: в чем собственно дело? А в том Павел Иванович, что в ходе расследования уголовного дела в отношении Ракуша у него вами был обнаружен и изъят пистолет ТТ / конструктора Токарева / номер ВР 07577, выпущенный еще в далеком 1954 году. Этот пистолет после проведения технической и баллистической экспертиз, на предмет определения пригодности для поражения, хранился в вашем сейфе. Вы, нарушив статью 79 УПК и инструкцию о порядке приема, хранения, учета, уничтожения и реализации изъятого, добровольно сданного, найденного оружия боеприпасов к нему, не сдали его в камеру хранения, а фактически присвоили.

– Уголовное дело в отношении этого типа я не смог завершить по той причине, что несмотря на объявленную ему меру пресечения – подписку о невыезде, он скрылся из поля зрения и, как только что сознался, затерялся на огромных просторах России. Угрозыск, участковый инспектор его проворонили, какие ко мне, спустя столько лет, когда уже не служу в милиции, могут быть претензии. Хорошо, что его все же изловили, ибо наказание неотвратимо.

– Речь не об этом, Павел Иванович. Не уводите в сторону и не смещайте акценты,– оборвал его Валерий Янович.– Вопрос о пистолете ТТ, изъятом у Ракуша. Где сейчас это оружие, возможно, вы располагаете такой информацией?

–Нет, не знаю, может в металлолом кто сдал или по акту уничтожил,– и плотно сжал губы.

– Должны бы знать, потому что при увольнении из МВД свое табельное оружие – пистолет Макарова, вы сдали, а вот ТТ утаили, прихватили, как говорится на память, на всякий случай, мол пригодится.

– Это ваши досужие домыслы или сокровенные желания.

– Конечно, пойдя на такой шаг, вы постарались скрыть следы. Воспользовались тем, что подозреваемый Ракуш сбежал, вы забрали с собой и по-видимому, уничтожили уголовное дело по статье 222 УК, посчитав, что дело в шляпе. Но, увы, я вынужден вас огорчить, в ЭКО сохранился акт заключения технической и баллистической экспертиз, ныне заложенный в память компьютера. Вот ознакомьтесь.

Он подал Лещуку лист бумаги с текстом и тот небрежно пробежал содержание экспертизы и возвратил документ.

– Типичная, стандартная экспертиза, как и сотни подобных. Какое это имеет отношение к делу об убийстве Стужиной, Рябко и Тяглого? – с недоумением пожал Павел Иванович плечами.

– Самое прямое, – поймал его на слове следователь.– При вскрытия тел и изъятии пуль выяснилось, что все трое убиты из пистолета ТТ, исчезнувшего из незавершенного вами уголовного дела.