Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США

Спустя годы Шанц вспоминал о сборной команде, с которой «Камчатка» совершила свой первый переход: «Из 30 человек [машинистов и кочегаров] был только один опытный человек, а именно Патрик-Генри, ирландец, который, сделав переход из Ливерпуля до Галифакса в должности кочегара, был списан с парохода Great-Western за пьянство. Первые машинисты, родом американцы, служили до этого лишь на речных пароходах; но один из них, мистер Смит, очень гордился перед ними тем, что сделал в молодости один переход пассажиром в Англию. ‹…› Правда, были еще три штурмана или помощника: швед, прусак и норвежец, можно сказать молодцы и в полном смысле слова люди морские, но едва ли грамотные и слышавшие когда-либо о существовании октанов и секстанов… старший из них, г. Дэль, был об одной ноге. Команда состояла из 40 человек всех возможных цветов, и, кроме нескольких датчан и шведов, почти без исключения из первых бродяг океанских». После попытки бунта «в этой страшной сборной команде, намеревавшейся среди Атлантического океана, во время жестокого ветра, арестовать меня и взять курс обратно в Нью-Йорк… я и мои помощники имели постоянно заряженные пистолеты в карманах».

«Камчатка» превосходно зарекомендовала себя на Балтике, укрепив уважение российских сановников и самого императора к техническому таланту американцев. Долгое время она оставалась лучшим пароходом российского военно-морского флота и флагманом Балтийского флота. Предметом особой гордости капитана был тот факт, что уже «спустя одну кампанию после прибытия „Камчатки“ в Россию, осенью 1842 года, машина ее, в 600 сил, и притом совершенно нового расположения, была передана американским механиком для управления русским инженерам-механикам… тогда как на других наших пароходах случалось, что по десяти лет сряду служили одни и те же иностранные механики».

Начинавший свою морскую службу на этом пароходе А. П. Боголюбов, ставший позднее известным художником-маринистом, не только оставил живописный портрет «Камчатки», но и описал ее в мемуарах:

Пароходо-фрегат «Камчатка» было лучшее колесное судно нашего флота. Три года тому назад оно было приведено из Америки, где строилось под надзором капитана 1-го ранга И. И. Шанца, который по приводе его в Россию сделался командиром. Офицеров набрали туда лучших, команду тоже выбрали из всех экипажей.

«Камчатка» была, точно, красивое судно по линиям и пропорции, имела три мачты, все с реями, сильно, но красиво поднятыми, заостренный нос, круглую корму, которую почти всецело покрывал громадный золотой орел…

Служба на пароходе «Камчатка», конечно, была вполне лестная. ‹…› Все офицерство наше было бравое, так что и стих сложили следующий:

Ус нафабрен,
Бровь дугой,
Новые перчатки.
Это, спросят, кто такой?
Офицер с «Камчатки».

Советские историки 1940–1980‐х годов в силу очевидных причин замалчивали или отрицали роль Соединенных Штатов в модернизации российского флота. Так, в монографии ведущего военного историка Л. Г. Бескровного упоминался один пароходо-фрегат, приобретенный в середине XIX века для Балтийского флота в Англии, и девять — русской постройки, притом что в иллюстрирующей этот текст таблице указана «Камчатка», опережающая все остальные русские пароходы по водоизмещению и силе машины и вторая по числу орудий и скорости хода.

ПАРОХОДЫ НА ВОЛГЕ

В 1839 году молодой преподаватель Корпуса инженеров путей сообщения Павел Петрович Мельников был командирован в США для изучения транспортной системы этой страны. Основным результатом его поездки стали рекомендации по развитию железнодорожного транспорта в России. Однако по поводу необходимости строительства железной дороги в столице завязался принципиальный спор, на время которого подполковник Мельников был направлен руководством путей сообщения на Волгу для оценки возможности развития там пароходной навигации.

Мельников, по его собственным словам, «попал на Волгу с совершенно еще свежими впечатлениями того, чему год назад любовался на роскошных реках Соединенных Штатов Америки» и был поражен отсталостью волжской системы доставки грузов с помощью бурлаков и «коневодок» (баржа-тягач, приводившаяся в движение воротом, к которому цеплялся якорь, завозимый вперед судна на лодке. Скорость движения «коневодки» против течения составляла 10–15 верст в сутки).