Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США

— Как сказать, как сказать… — покачал головой Лахновский. — …Потому что голова у тебя не тем заполнена, чем, скажем, у меня. О будущем ты не задумывался. Окончится война — все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, чем располагаем: все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить! Как, спрашиваешь? Как?!

Лахновский по мере того, как говорил, начал опять, в который уж раз, возбуждаться, бегать по комнате.

— Мы найдем своих единомышленников: своих союзников и помощников в самой России! — срываясь, выкрикнул Лахновский.

‹…›

— Я, Петр Петрович, приоткрыл тебе лишь уголочек занавеса, и ты увидел лишь крохотный кусочек сцены, на которой эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия о гибели самого непокорного на земле народа, об окончательном, необратимом угасании его самосознания.

Заключительный абзац «из Даллеса» — тоже слова Лахновского (сказанные незадолго до того). При переносе в «план» куда-то делись упоминания «большевизма» и «ленинского фанатизма».

Будем вырывать эти духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать главные основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением, выветривать этот ленинский фанатизм. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее! — Сморщенные веки Лахновского быстро и часто задергались, глаза сделались круглыми, в них заплескался, заполыхал яростный огонь, он начал говорить все громче и громче, а под конец буквально закричал: — Да, развращать! Растлевать! Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов!

В первом варианте «Плана Даллеса» за основу был взят монолог американского генерала Думбрайта из шпионского романа Ю. Дольд-Михайлика «В плену у черных рыцарей» (1964): «Вооружим любителей острого словца анекдотами, высмеивающими их настоящее и будущее. ‹…› Отравляйте душу молодежи неверием в смысл жизни, пробуждайте интерес к сексуальным проблемам, заманивайте такими приманками свободного мира, как модные танцы, красивые тряпки, специального характера пластинки, стихи, песни… Поссорьте молодых со старшим поколением» и т. д.

История повторяется: все, что не нравится в окружающем мире, авторы «Плана Даллеса» приписывают — нет, не коммунистам, а ЦРУ, создавая элегантно зеркальную версию теории заговора. Любопытно, что набор «разлагающих методов» у российских и американских авторов практически совпадает (с замечательными исключениями вроде «регистрации оружия»), что говорит о том, что таким приемом пользуются именно консерваторы.

Если в США пик популярности «Коммунистических правил» пришелся на период холодной войны, а на веру их приняли прокурор Флориды и несколько конгрессменов, то в нашем случае хорошим показателем способности общества критически воспринимать тексты является то, что «План Даллеса» публично зачитывали такие видные личности, как Никита Михалков, Геннадий Зюганов и Андрей Караулов, не говоря уже о Михаиле Задорнове.

Глава 4. Образы Америки в России