Заклятые любовники

Интересно, моя змейка в крутую не сварилась? Я потыкала ее ногтем, поморщилась от боли, но уловив слабую щекотку, вздохнула с облегчением. Кажется, мы окончательно сроднились. Что же касается Терезы…

Я читала, что это заклятие было создано по принципу клятвы истинной верности. Только, гм… в данном случае согласие второй стороны не требуется.

Тереза приподняла брови.

— В вашей библиотеке наверняка есть записи армалов, но уроки арнейского я… немного прогуливала. Сможете мне с этим помочь?

Сестра Винсента выпрямилась, скрестила руки на груди.

— «Меч стража» — древняя магия оборотничества. Зачем это вам?

Ой — ой. Магия оборотничества, особенно древняя — один из тех разделов, в который не каждый опытный маг рискнет сунуться. Но я не опытный маг, и я рискну.

— Хочу знать о себе все.

Тереза покачала головой, словно сомневаясь в моем рассудке.

— Я перечитаю историю и попробую разобраться в процессе, но вам это вряд ли чем-то поможет.

— И все-таки.

— Вы не станете пытаться использовать магию?

— Не стану, — подтвердила я и наконец отлепилась от стены. У меня после первой и единственной попытки до сих пор голова кружится, ноги ватные, а руку точно придется пару дней мазями лечить.

Сестрица Винсента молча смотрела на меня: наверное, прикидывала, стоит ли связываться с этой сумасшедшей, после чего кивнула.

— Договорились.

12

До бала осталось всего два дня, и в Мортенхэйме было не протолкнуться. В обеденной зале, в обычно пустующих коридорах и оранжерее постоянно звучали голоса и смех. Днем гости собирались в гостиных — читали, играли в шарады, общались, вечерами дамы перебирались в музыкальный салон или библиотеку Ее Светлости, а джентльмены курили сигары, обсуждали новости и политику.

— Леди Тереза, нас ждут на примерку.

Все, кто был в большой гостиной, посмотрели в мою сторону. Стоило приблизиться, как разговоры стихли, дамы постарше отвернулись, всем видом выражая пренебрежение, юные особы опускали глаза, пряча откровенный интерес. Мужчины меня не замечали, но один наградил откровенным взглядом — на грани приличий. И если бы только он! В последние дни мне частенько хотелось убежать в ванную и долго тереть себя мочалкой.

Тереза поднялась, отложила книгу и подала мне руку. Взоры, устремленные на меня, обжигали. Неудивительно: для них я пятно на репутации всего высшего света, которое не отмыть и не отстирать.

— Не обращайте внимания, — негромко сказала она, когда мы вышли в коридор. — Они ненавидят вас, потому что вы решились бросить им вызов.

Я кивнула. Говорить боялась, подозревала, что позорно разревусь. От неожиданного тепла в ее голосе, от брезгливой молчаливой неприязни остальных. Я смирилась с таким отношением еще до начала предпраздничной недели: в конце концов, я здесь только из-за Винсента. Сейчас мне особенно важно было стать частью его мира, потому я ни слова не сказала о своих подозрениях. Точнее о том, что у нас будет ребенок. Задумываться об этом я начала пару недель назад, когда и без того здорово запоздавшая ежемесячная женская радость так и не соизволила меня посетить.

— О чем замечтались? — Тереза толкнула дверь в мастерскую, пропуская меня вперед.

— О платье, — соврала я.

Не говорить же, что в последнее время я только и думаю, что в очередной раз все испортила. Винсенту не нужен очередной скандал, и ребенок от меня ему точно не нужен. А ведь всего раз настойку не выпила — когда он, гм… спасал меня после театра. Тогда все и случилось, это точно.

Платье вышло роскошное: расшитый тончайшим кружевом лиф выгодно подчеркивал грудь, от талии нежный коралловый шелк волнами струился на пол. Глубоко открытые плечи стали смелым решением, портниха говорила об этом, но я не стала ничего менять — на балу такое допустимо. Рукава были пышными, мне предлагали еще расшить лиф драгоценными камнями по моде Вэлеи, но я отказалась. Драгоценности лучше носить на себе, а не на платье.

Глядя в зеркало, я не верила отражению. Сочетание моих золотисто — рыжих волос с таким цветом делало меня какой-то… утонченной что ли. Я настолько привыкла к яркому образу, что сейчас не переставала удивляться. Разумеется, в театре у меня были самые роскошные наряды, но на сцене я всегда носила грим и маски своих героинь. В жизни же столь дорогих и изысканных нарядов я себе позволить не могла. Когда Тереза во время первой примерки хмыкнула и поджала губы, я поняла, что платье удалось. Но сейчас даже это не радовало.

— Вам не нравится? — мастерица — невысокая кучерявая толстушка, взволнованно смотрела на меня темными глазами.

— Нравится. Очень. Спасибо вам!

Я проглотила слезы и начала поспешно выпутываться из коралловых облаков роскоши. Тут уже даже Тереза бросилась мне помогать, чтобы я ненароком ничего не зацепила и не порвала.

— Что с вами сегодня?

— Ну простите, что не улыбаюсь каждые пять минут!

Огрызнулась — и стало стыдно. Она не виновата, что меня угораздило сбежать из-под венца и уж тем более в том, что я забеременела.

— Простите. Из-за всего этого… я сама не своя. — Я старалась говорить тихо, но голос предательски сорвался на октаву выше.

Тереза приподняла бровь.