Заклятые супруги. Леди Смерть

– Ой! – Девочка вытащила медальон-подвеску, которую мне вручил Ивар. На круглой золотой пластине замерла бабочка. Яркие сиреневые крылья с медными штрихами и темно-фиолетовый контур. – Какая прелесть! Можно?

Она и сама напоминала бабочку: не дожидаясь ответа, вспорхнула с кровати и бросилась к зеркалу. В стекле меж шторами мелькнуло ее отражение, Софи замерла, приложив украшение к сорочке. Поднялась на носочки, подалась вперед, чтобы разглядеть получше. Блеснули в свете ламп угольно-черные тяжелые пряди.

– Мне идет, Тереза? – Она повернулась, одной рукой неуклюже потянула в сторону подол сорочки, приседая в реверансе.

– Очень.

Девочка довольно улыбнулась.

– Уже поздно, – пробормотала она, возвращаясь ко мне. Протянула медальон на раскрытой ладошке и неожиданно по-детски широко зевнула. А я достала из шкатулки небольшую цепочку – тонкую, которую носила в юности с легкими девичьими украшениями. Надела на нее медальон.

– Помочь застегнуть?

– А так можно? – темные глаза загорелись.

– Если ты хочешь его носить.

– Хочу! Очень-очень!

Софи кивнула и задержала дыхание, пока я застегивала на ней цепочку. Глаза не просто сверкали – лучились недоверчивым счастьем, и от этого в комнате становилось светлее, чем от всех ламп, вместе взятых. Я откинула покрывало, и она быстро забралась под него. На огромной кровати девочка выглядела совсем крохотной и худенькой, еще меньше, чем показалось мне в нашу первую встречу. Сонно моргала, не желая закрывать глаза, подоткнула край одеяла под щеку и сжимала в кулачке подвеску.

– Когда вы уезжаете?

– Через два дня.

По-хорошему, мы должны были выехать завтра, чтобы добраться и устроиться до открытия бала. Но теперь я хотела подольше побыть с Софи, чтобы она немного освоилась в доме, лично познакомить ее с прислугой и все показать. Тем более что мы все равно успевали, пусть и впритык. Не думаю, что много потеряю, если познакомлюсь с остальными змеями чуть позже.

– Рано утром.

– Я встану тебя провожать, – заявила Софи и снова зевнула. Обхватила подушку руками, утопая в ней. – То есть вас. Ты не хочешь спать?

Она удивленно посмотрела на меня, когда я поднялась.

– Сначала пожелаю доброй ночи Анри.

Девочка широко улыбнулась.

– Пожелай и от меня тоже. Он хороший, я это чувствую.

Пока я подбирала слова, Софи уже закрыла глаза и пробормотала сквозь сон:

– Доброй ночи, Тереза.

– Доброй ночи, Софи.

Наклонилась, поцеловала ее в щеку и погасила светильники. Проверила, заперта ли клетка, где постоянно шуршала опилками Лилит. – Видимо, переезд взволновал и ее, и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Вязкая чернильная мгла прокралась и в дом, лишь мерцало пламя в плафонах непотушенных в дальнем коридоре светильников, словно указывая путь. За время отсутствия мужа путь до кабинета я изучила так, что сейчас могла найти его с закрытыми глазами. Шла, повторяя рукой завитки на обоях, у двери задержалась лишь на миг, а потом постучала.

– Входи, Тереза.

– Откуда вы знаете, что это я?

Анри поднялся из-за стола, провел ладонями по волосам и потер виски.

– Узнаю тебя по шагам.

– Я топаю, как слоник?

– Скорее крадешься, как дикая кошка. А еще ты часто ведешь рукой по стене и шелестишь платьем.

Сколько же раз я здесь бывала – не перечесть. Искала подтверждение своим страхам. То, что могло помочь лорду Фраю в его работе: защитить Энгерию и Корону, а мне – близких. Но нашла только сейчас. Все, что мне нужно.

– Софи пожелала вам доброй ночи.

Он коротко улыбнулся.

– Спасибо. Она хорошая девочка.

– Про вас она сказала то же самое.

– Что я хорошая девочка?

Мы молча смотрели друг на друга – в последнее время таких вот «тихих» минут в наших отношениях становилось все больше. Но если рядом с ним мне так хорошо просто молчать, что же будет дальше?

– Что вы сказали мадам Арзе?

Директриса отказывалась отпустить Софи без оформления документов, но после разговора с Анри наедине почему-то изменила своей категоричности.

– Обещал оторвать голову. Воспользовался мужским обаянием… Это так важно?

– Нет. Вы сделали то, на что я не могла решиться целый месяц, за пару часов. Мне не хватило сил.

– Ты слишком полагаешься на свою силу. Иногда, чтобы принять решение, достаточно проявить слабость.

Я подошла ближе: тени под его глазами оказались не игрой освещения. Напротив, слишком глубокие для такого молодого мужчины. И слишком темные. Кажется, впервые в жизни я по-настоящему, отчаянно, искренне пожалела, что не родилась целительницей. Или хотя бы продолжением самой природы, как Лавиния. Хотелось обладать силой, пробуждающей и дарующей свет.

– Вы выглядите уставшим.

– Неважно.

– Важно, – еще один шаг. – Что с вами происходит, Анри? Почему я этого не чувствую?

Тишина. Только шелест занавесок и тонкие нити холода, протянувшие из окна свои щупальца.

– Потому что мгла для меня естественна. Она не причиняет боли.

– Но ваш приступ в Лигенбурге я почувствовала.

Стоило шагам стихнуть, как снова воцарилась тишина. Мы остановились в дюймах друг от друга.