Заклятые супруги. Темный рассвет

– Оставь ее! – прорычал Анри. – Хватит!

– Оставить? – Симон выплевал слова как проклятия. – Я возлагал на тебя надежды, глупец! Чем ты мне отплатил за доверие? Спутался с крысами, которые прячут взгляд при упоминании магии. Бегут, поджав хвост, как в свое время бежал твой отец. Желаешь моей смерти? Так смотри, как умрет она!

Молнии врезались в мою защиту одна за другой.

Единственное, что способно меня спасти – сила ребенка.

Но я снова не чувствовала ее.

И тут меня обожгло догадкой: пространственный разрыв!

У него две стороны.

Чувствуя предательскую дрожь во всем теле, нырнула на грань. Глубже, глубже, глубже, в самое сердце тьмы. Вбирая в себя смерть до последней капли, глядя как стремительно мир теряет цвет. Всю свою силу обрушила в раскрытое пространство, через которое Эльгер стремился добраться до меня. Он почувствовал, успел поставить заслон, но магию искажений не удержал. Тьма хлестнула наотмашь, протащила его светлость через холл и швырнула на богиню мааджари. Оберегающий герцога контур поблек, тьма схлестнулась с золотом, фонтаном взметнулась ввысь.

Чувство было такое, словно солнце поднялось из глубин земли. Озарило полотно с раскинувшей руки женщиной, рождая на нем рассвет посреди ночи.

Жуткий темный рассвет.

Проклятия герцога обрушились на меня одновременно с градом изумрудных стрел.

Анри обернулся, и его ужас отразился в моей душе.

Понимая, что на щит просто не хватит сил, зажмурилась.

Полыхнуло зеленью, но почему-то не обожгло. Широко распахнув глаза, я смотрела на Эрика, который закрыл меня собой. Опираясь ладонями о стену, он медленно осел к моим ногам.

И я тогда увидела, как золотой вихрь захлестнул Симона. Черты герцога исказила бессильная ярость, из груди вырвался не то вой, не то рев. Муж стремительно шагнул вперед: в его руках, в ослепительном свете стальные лезвия показались золотыми жалами. Последнее, что успела увидеть – короткий замах. Широкая спина Анри заслонила от меня герцога, но я все равно зажала уши и зажмурилась.

Волна убийственной магии де ла Мера прокатилась по Шато ле Туаре.

В последний раз.

49

Полотно с богиней мааджари сорвалось вниз, и Анри стремительно отступил, оставляя Симона Эльгера погребенным под слоями тяжелой ткани.

Меня трясло.

Трясло так, что дыхания не хватало, а зубы клацали, как дробилка для орехов.

Казалось, если отлеплюсь от стены, свалюсь замертво. Но нет. Не свалилась. Первый шаг дался с трудом. Второй уже проще.

– Анри, – прошептала я и добавила уже громче: – Анри!

Дыхание прервалось.

Особенно когда он обернулся.

Удары в груди отдавались во всем теле, а звон кинжалов о мрамор заставил вздрогнуть. Сияние золота меркло, погружая огромный холл во тьму. Я бросилась к мужу, а он ко мне, упала в родные объятия, чувствуя, чувствуя, чувствуя – ладонями, всем телом, сердцем, душой…

Жив.

Мой любимый…

Он жив!

Спасибо, Всевидящий.

Кажется, я засмеялась. Или заплакала. Или и то и другое вместе. Мы не видели друг друга: последняя искра мглы догорела, и в подземном царстве Эльгера стало темно, как безлунной ночью. Только глаза мужа сияли золотом.

Пальцы Анри запутались в моих волосах, он держал меня в руках так, словно нас могло разбросать по разные стороны океана. Крепко и в то же время удивительно бережно. Целовал – волосы, лицо, руки. Поцелуи снимали слезы со щек, но слезы все не кончались, и я целовала его. Целовала как в последний раз. Дышала им, жила им: этими прикосновениями, этими минутами, горячим дыханием, близостью. Содрогалась в руках мужа, цеплялась за сильные плечи. Кожа под ладонями была раскаленной, мышцы словно превратились в камень.

Осознанием накрыло с той же силой, с какой могла бы ударить магия искажений. Реальность вернулась болью и холодом, упавшим на плечи как вымоченный в проруби плащ. Единственной осознанной мыслью: Анри только что обрушил на герцога всю мощь золотой мглы.

– Анри…

Я вглядывалась в лицо мужа, насколько хватало зрения. Касаясь ладонями его щек. Шеи. Лба.

Муж перехватил мои руки, но я отняла и снова положила пальцы ему на грудь.

На шею. На щеки.

Жар медленно отступал, уводя за собой отголоски силы хэандаме, радужка светлела, очищаясь.

Но… как?

– Все закончилось, маленькая.

Хриплый голос мужа окутал уверенностью.

– Да, – сдавленно согласилась.

– Маленькая моя девочка, – Анри заключил мое лицо в ладони и коснулся губами губ. – Все. Теперь все будет хорошо.

– Все, – повторила неосознанно. Задыхаясь и отвечая на его поцелуй с такой жадностью, словно от этого зависела моя жизнь. Возможно, и зависела. Сейчас. – Все будет хорошо.

– Давайте для начала… уточним, у кого.

Во мне кончился голос. И воздух. Во мне вообще все закончилось, разом, слова Эрика прозвучали зовом из небытия.

Легкий хлопок – и над нами загорелся магический светильник.

Второй, третий, четвертый. Они расползались по залу неровными бусинами, потерявшими нить. Мы с Анри замерли в центре холла, Эрик привалился к стене – там, где принял на себя всю мощь магии отца.

– Кривовато, – он указал на светильники. – Но я сейчас… не в форме.