Заклятые супруги. Золотая мгла

Мы осторожно обошли запертого в ловушке Жерома и стали медленно подниматься. Я вся взмокла, сорочка липла к телу, облегая его до непристойности плотно. Отчетливо вспомнился наш с Анри разговор в экипаже, когда мы заговорили о детях. Каким от мужа повеяло холодом, каким стало его лицо: солнечный лед. Не знаю, сколько правды было в тех словах, но если слова могут лгать, то глаза — нет. И взгляд тоже — дикий, полный болезненного отчаяния, когда меня зацепило мглой в вечер нашей ссоры. Или мне просто хочется в это верить? Сейчас, в двух шагах от смерти.

— Твоя сила против врагов, твоя кровь для могущественных заклинаний… Ты достойна меня, Тесса.

Мы обернулись, лезвие чуть царапнуло шею. В свете газовых ламп лестница и холл выглядели жутко — изувеченные магией, опаленные огнем. Эрик надавил мне на руку, заставляя порез раскрыться. Алые капли застыли в дюймах от пола, взмыли ввысь, закружились в вихре. Сильнее зашумело в ушах, сердце жалко ударилось о ребра. Магия потекла вдоль стен и перил вниз, а следом за ней устремились сорвавшиеся с пальцев Эрика изумрудные стрелы. Устремились — и застыли, запертые моей кровью в невидимом коридоре. Контуры ловушки мерцали еще несколько секунд, а после погасли вместе со смертоносными молниями.

— Избавимся от де Ларне, и я заберу тебя с собой. Папочка еще будет кусать локти за то, что так со мной обошелся.

Я смотрела на входную дверь — обгоревшее дерево и лак сползали пластами. Магические ловушки Анри не убьют. В отличие от собственной силы.

Сколько он выдержит? Я изрядно потрепала его тьмой.

— Будешь только моей. Моей маленькой… бессовестной девчонкой.

— Размечтался.

Мы дернулись вместе, словно слитые воедино.

— Ты… — сквозь зубы процедил Эрик.

Анри приближался со стороны спальни — медленно, словно хищник перед прыжком. Ни радужки, ни зрачка — ослепительное сияние глаз, даже кожа его мерцала расплавленным золотом. Золото стелилось под ним — зеркальной гладью, ползло по стенам и потолку, стирая уродство, оставленное пожаром. Оно тянулось к нам и не оставляло ничего, кроме бесконечного ослепительного света.

— Ударишь меня — ударишь и ее. — Пальцы впились в горло с такой силой, что я захрипела. Прикрываясь мной, как щитом, Эрик шагнул вперед, и мгла остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. — Сам знаешь, меня так просто не выпить, а Тесса второго раза подряд может не пережить.

— Отпусти ее. Она тут ни при чем.

— Неужели? Нажаловался папочке — и думал, что это сойдет тебе с рук?

Воздух вокруг заискрился, пропитываясь магией искажений. От сгущавшейся мощи к горлу подкатила тошнота, голова закружилась, а потом Эрик вскинул руку. Пространство взорвалось всполохами молний, устремившихся к Анри. Золото и изумруд схлестнулись, смешались, впитываясь в стены. На миг показалось, что от бушующего в его стенах могущества всхлипывает даже дом.

— Эльгер, остановись. Тебе не пройти мимо меня.

— Да ну? Рискнешь своей девчонкой? Лови!

Он швырнул меня вперед, в полыхающую золотую бездну, и я малодушно зажмурилась. Слишком свежа была память о том, каково это — обжигающее, разливающееся внутри беспощадное солнце, убивающее самую суть тебя. Но ничего такого не последовало: только тепло сильных рук, когда я упала в объятия Анри, резкий поворот, когда он меня оттолкнул, закрывая собой, — и сильный удар. Краткий миг без защиты мглы дорого ему обошелся: от магии, хлестнувшей мужа, даже я выгнулась всем телом. Брызги крови взметнулись в воздух среди изумрудных искр, его протащило по полу, судорожно сжавшиеся пальцы скользнули по стене. Я бросилась к нему, но Анри стремительно обернулся, и следующую атаку поглотила мгла.

Золотая вспышка ослепила, волна поглощения покатилась по коридору, Эрик дернулся к лестнице, но бежать было некуда. Низкий горловой вой, разнесшийся по дому, заставил меня внутренне сжаться. Эльгер рухнул на колени, под скрюченными пальцами жалкими змейками дергались зеленые молнии. Анри опирался о стену: чем дольше он удерживал Эрика, тем сильнее менялись его собственные черты. Заострялись, становились нечеловеческими, под кожу словно заливали расплавленное золото, которое выжигало изнутри.

— Хватит, — прохрипела я. — Анри, пожалуйста, остановись…

Я потянулась к нему, но он отдернул окутанную мглой руку и, только когда Эрик упал вниз лицом, начал оседать сам. Браслет взорвался болью, а следом затылок, перед глазами потемнело. Я еле успела подхватить мужа, и на пол мы рухнули вместе.

Стуча зубами, я повернулась, вглядываясь в белое как мел лицо.

— Анри, — позвала хрипло. Вышло как-то беспомощно.

Почему под ладонью не слышно его сердца? Не может такого быть… Не может…

Порез отчаянно дергало, когда я расстегивала на нем рубашку. Сжала руку, приложила к его груди — и вытолкнула себя на грань из последних сил, взглянула на мужа: нет, он еще здесь, по эту сторону, но черно-серые прожилки смерти уже стремительно наполнялись тьмой. Дрожащими пальцами я чертила кровью контур узора саэнхари — «возвращающий силу». Почему, почему, почему я так мало уделяла времени этим узорам?!