Заклятые ведьмы

Мы сидели, пили морсик, болтали, смеялись, и в какой-то момент Андрюха просто завалил меня на кровать. Теперь я лежала на спине, а моя грудь совсем сбесилась и выпрыгивала из лифа платья. Глаза моего парня стали совсем мутными от желания, он застонал, и лёг на меня, придавив своим телом как лев львицу. Его влажные губы нашли мои губы и впились в них. Я пыталась сопротивляться, стучала кулачками по его спине, но не сильно, так – для приличия. Ибо мне и самой нравилось то, что здесь происходило.  Я сдалась чувствам и кипучему напору парня. Под мощью сладостных безумств мои силы к сопротивлению иссякли.

– Ксю, ты такая сладкая! Ты мой цветочный нектар. Я твоя пчёлка и я хочу опылить тебя своим хоботком прямо сейчас. – Руки парня продолжали нагло лапать каждый запретный дюйм моего тела.

– Андрюша! – Простонала я, не в силах прекратить любовную муку.

– Ксю, а ты хочешь попробовать мой божественный нектар?

– Ты о чём? Я не понимаю, – прошептала я, готовая сдаться. Мне вдруг жутко захотелось сделать то, что было под запретом. Священное табу для девственницы.

Комната плыла перед глазами, поэтому я зажмурилась, и тут же поняла, что приход от любовного кайфа мощнее. Меня бомбило, флюиды Андрея обволокли мой мозг, я ощущала его желание как своё собственное. Пальцы Андрея рванули шнуровку на лифе,  грудь тут же освободилась, показывая розовые ореолы. Андрей продолжал меня целовать, а его  пальцы ласкали мои полушария, зажигая в моём мозгу фейерверки звёзд.

Я дрожала мелкой дрожью, меня колбасило. Затем приоткрыла глаза и увидела   голодный взгляд  парня, ощупывающий мою грудь. От этого взгляда соски затвердели. Андрей наклонился и зарылся в моих волосах:

– Ксю, ты пахнешь кайфом! Я хочу тебя!

Я едва слышно дышала, схватив простынь и зажав в кулаке, была готова отдаться и нарушить все правила.

Посторонний голос в голове напомнил о должной осмотрительности, и  мне удалось освободиться из плена  жарких  недвусмысленных приставаний  бойфренда:

– Андрей, мне всего семнадцать. Мы с тобой вместе много лет, нужно ещё немного потерпеть. Я не хочу переходить границу дозволенного, – прошептала неуверенная я.

– Детка, ну не бойся. Гондоны есть, не залетишь. – Нежно проинформировал бойфренд.

О – О! Именно на сегодня он планировал взлом?! Удивил, тихоня! – Вдруг разозлилась я.

– А кем дозволенного? – Грубо вопросил разозлившийся Андрей, упираясь восставшим биогаджетом в меня.

– Я…я – вдруг потеряла способность говорить связно.

– Вот именно, ты! Над нами вся школа смеётся. Мы с тобой одни остались девственниками, как пионеры  ходим, держась за руку.

– Правда? Над нами смеются? – Поинтересовалась я. Если честно, то мне сей факт был по-барабану!

Вместо ответа Андрей снова занялся моими губами. На этот раз его язык проник в мой приоткрытый ротик, а руки бойфренда по-хозяйски поползли по моим бёдрам к ажурной полоске трусиков. Я издала полустон. Бабочки в животе порхали и бились крылышками, как полоумные, но когда сильные наглые пальцы бойфренда приблизились к заветной цели и начали ласкать бугорок розового девственного бутона, меня охватил жар и  в моём мозгу что-то переключилось. Я плавилась!

В следующий момент раздался адский  крик боли. Я не сразу поняла, что кричит мой парень. Андрей скатился с меня и продолжал орать, как резанный:

– Твою мать! Что это?!!!

Мне показалось, что меня контузило, в ушах звенело! И полыхающий внизу живота пожар  был быстро залит из брандспойта нечеловеческих визгов.

Андрей орал так, будто его резали.  Хуже его криков было только то, что он ничего не объяснял и крики про чью-то мать были неинформативными!  А я хотела ему помочь и не могла, что меня  жутко бесило, а главное, нервировало! А мне нельзя нервничать, я же вам рассказывала! Я тут же ощутила, как меня затапливает эмоциями боли, непонимания, злости, отчаяния.

Неуверенно шагнула к нему.

– Не подходи, ведьма! – Причитал парень очень-очень громко, разрушая мою нервную систему, в которой нервы отмирали пачками, и крепко сжимал руку. Сорвался на хрип, громко орать прекратил, выть как волчонок, на которого охотятся и уже загнали в угол, перестал,  теперь парень ныл и постанывал.

В комнату вбежала мама. Её короткие блондинистые волосы торчали ёжиком, видимо, она уже спала, когда услышала задушевные  крики и стоны.

– Что случилось? – Сначала мама накинулась на парня. Решила, что он ко мне приставал или хуже того – обесчестил, ибо мой внешний вид как раз об этом и говорил, вернее, кричал. Голая грудь,  упавший на пол корсет, юбка,  задранная на талию, скомканные в тонкую линию трусики, оголившие бархат и белизну кожи.

Я выглядела, как шалавэлла. И  до меня это дошло только сейчас, поэтому  я тут же выпалила, дабы оградить парня от дальнейших проблем:

– Мама, он мне ничего не сделал. Проблемы у него, – я показала пальцем на  его руку.

Мама побледнела, и тут же потянулась к руке Дрона. Рука была обожжена, да притом нехило так – до мяса.  Как будто парень реально попал в пожар. Только попал он в него одной рукой, почему-то.