Заклятые враги

Воспоминания прорезались сквозь сплошную пелену пьяного полубезумия, и ей стало противно от себя самой. От того, что она могла по глупости натворить, и от того, что уже всё-таки сделала. Эта глупая тошнота пробивалась сквозь сплошную пелену забвения, и головная боль уже не могла ей воспрепятствовать. Да и вообще, самокопания — штука странная, они вроде бы и руководимые, а вроде бы и нет; по крайней мере, Анри никак не могла убедить себя в том, что мыслями делу не поможешь.

Было стыдно. Она до сих пор не могла вывернуться из его объятий, да и прикрыться было нечем, потому что Сандриэтта так и не смогла дотянуться до одеяла. Холод стал уже наименьшей проблемой, нет, стыд красным пламенем оттеснил всё, что только мог оттеснить.

— Доброе утро, — наконец-то прошептал он. — Анри, я… — он так и не закончил свою фразу, оборвал на полуслове и отвернулся, глядя в окно. Дождь с каждым мгновением только усиливался и усиливался, и парень заставил себя сесть на кровати и задёрнуть окно.

Сандриэтта зажмурилась. Она старательно пыталась вытолкать из головы те глупые мыслеобразы, что так старательно вспыхивали перед глазами, но не могла даже сосредоточиться на чём-то нейтральном. Нет, взгляд застилали бесконечные вспышки стыда и мысли о Дарнаэле.

И о том, что она натворила.

— Вот, держи, — Кэор протянул ей какое-то полотенце — но Анри смогла понять это только наощупь. Она так и не решилась открыть глаза, поэтому старательно завернулась в кусок ткани и только тогда посмела посмотреть на мужчину, с которым сегодня провела сегодняшнюю ночь.

Племянник короля уже успел натянуть брюки, а теперь отчаянно рыскал по комнате в поисках рубашки. Вчерашняя куда-то пропала, и Сандриэтта справедливо заподозрила, что она могла перекочевать в широко распахнутое окно. Наверное, через него они вчера и попали в помещение, но вспомнить это не получилось. Сандра была даже благодарна очередному приступу забвения, потому что он напрочь лишил её лишних мук совести. Хотя бы что-то набатом не билось в голову и не отражалось бесконечным зудом в висках.

— Спасибо, — наконец-то промолвила она. Кэор выглядел куда свежее, вероятно, у Тьерронов переносимость к алкоголю — семейное. Анри с трудом вспомнила, как когда-то давно, полтора десятка лет назад, вернулась её мать после попойки стражников, когда она первый и последний раз позволила себе лишнее. Потом госпоже Баррэ было очень плохо, а совсем скоро…

Совсем скоро это перестало иметь значение. Баррэ-старшая могла и не вспоминать о том, что она натворила памятной ночью. Смерть стирает всё, что только человек оставляет за собой. И это королям стоит беспокоиться о репутации или о чём-то подобном. Простые люди пропадают и растворяются в потоках истории в тот же отвратительный день, когда наконец-то наступает их…

Их что?

Смерть равняется забвению.

— Ты называл меня Мартой, — просто, как констатацию факта, выдохнула Анри. Это не звучало как обвинение, просто единственный факт, который Сандриэтта сумела вытащить из вороха образов и эмоций, свидетельствовал именно об имени. Кэор только криво улыбнулся и кивнул, будто бы подписываясь под каждым её словом.

— Да, — согласился он. — Прости.

— Всё в порядке, — девушка попыталась сесть, всё ещё прижимая ткань к груди. — Я… Мы оба сглупили, правда? — Кэор кивнул. Возражать он не собирался; в конце концов, как подумалось внезапно Сандриэтте, ей следовало радоваться тому, что она этой ночью оказалась с королевским племянником, а не кем-то вроде бестного библиотекаря. По крайней мере, история о том, какова она в постели, останется между ними двумя, а не превратится в прелестное достояние республики и какого-то крохотного бара вроде «Двух берёз».

Кэор присел на край кровати, и Сандра интуитивно отшатнулась от него. Думать было трудно, возражать — ещё труднее, но девушка понимала, что просто так подчиниться — значит признать собственное глупое и отвратительное поражение. А ей просто хотелось немного расслабиться и отдохнуть вчера, не думать о том, что Его Величество женился на какой-то отвратительной девушке, и точка. Жаль, ничего не получилось, и всё обернулось самым настоящим позором.

Стражник протянул руку и осторожно коснулся её щеки, словно пытаясь привлечь к себе внимание. Анри на сей раз не стала отодвигаться и даже не оттолкнула его ладонь, напротив, слабо, сквозь сплошную пелену смущения, улыбнулась в ответ.

Его растрёпанные чёрные волосы почему-то вызывали ассоциацию с огромным вороньим гнездом, и Сандра внезапно позволила себе едва заметную, но радостную и почти весёлую улыбку. Стало чуть легче, да и… Он — вдовец, но уж явно не женатый человек, она — точно свободная девушка. В этом нет ничего предосудительного, если вдруг кто-то решит почесать язык на тему общения стражников в гарнизоне королевской стражи.