Заклятые враги

Сэя кивнула. Моника оказалась куда сознательнее, чем она сама — удивительно, а ведь ведьма совсем ещё юна, как она может так старательно убеждать себя в том, что должна делать, а что творить не стоит? Ведь это такие философские вопросы, с ними толком не разберёшься, только опять можно получить новые, дополнительные проблемы, да и… Матриархат в крови у этой девочки.

— Может быть, — наконец-то проронила Лэгаррэ, — я смогу сделать что-то полезное там, если помогу королеве… На месте. Не здесь. Я не могу.

— Ты его любишь?

Она не ответила. Вопрос, впрочем, действительно был слишком сложным. Не для Сэи, само собой. Ведь Сэя никого никогда не любила, кроме Рри, и тот всё равно не принёс ей ничего, кроме боли. Но для Моники очень сложный.

— Я не знаю. Всегда он казался мне просто дураком, которому повезло оказаться тут, на занятиях, познать волшебство. Он словно не ценил этого, играл с огнём и иногда даже выигрывал, но это было одинаково опасно. Он не… не учился, не старался, у него очень многое не получалось. Такие, как я, ненавидят таких, как он.

— И он всем нравился, — дополнила её рассказ Сэя. — Из сокурсниц.

— Ну, не всем, конечно, — пожала плечами Моника, — но многим. Они его не любили, само собой, он их тоже, но им вместе было весело. Он казался мне таким…

— Каким?

Моника ничего не ответила. Она смотрела вниз, на могильник.

— Я должна ей сказать. Что это была Далла Первая. Я должна, больше некому, — наконец-то выдавила из себя Мон. — А он… Он, знаешь, был не таким, как остальные мужчины в Эрроке. Не знаю, как относительно магии, но вот говорить с женщинами, соблазнять ему было просто. Мне казалось, что это единственная причина, по которой он до сих пор тут.

— И ты ревновала, — понимающе улыбнулась Сэя. — Да, я знаю. Такое бывает. Ты думаешь, что мужчина и ломаного гроша не стоит, а он…

— Да не ревновала. Мне было просто противно. Они, думала я, заблудшие овцы, а он — волк, который упрямо пожирает их мораль. Сбивает с пути. И не то чтобы он им подливал зелья или мучил их. До меня уже потом дошло, что они делали это по доброй воле, потому что тоже это видели. Толку-то спать с мужчиной, если он тебя боится? А тут… Шэйран не боялся, я думаю.

— А ты сама-то пробовала? — Тальмрэ придвинулась чуть ближе и положила руку девушке на плечо.

— С мужчинами? — Лэгаррэ бросила на неё непонимающий взгляд. — Конечно, нет, я думала, это так… — она запнулась. — В общем, нет. Но мы с ним как-то раз говорили… И мне хотелось бы дочку, он смеялся, что когда я захочу родить, всё равно приду к нему.

— Почему? — удивилась Тальмрэ.

— Потому что моя дочь должна быть с магическим даром, а чтобы результат оказался стопроцентным, надо, чтобы волшебниками были и отец, и мать, ты же знаешь, — Моника зажмурилась. — Можно даже, чтобы девочка, если очень постараться и настроить магию. И он, мне казалось, будет не против этого — стать отцом моего ребёнка. И… Я действительно, когда прежде об этом думала, выбирала именно его.

Сэя засмеялась. Ей это казалось пусть и не неправильным, но уж точно безумно странным.

— Почему его? Мало ли мужчин-магов на свете?

— Мало, — серьёзно ответила Моника. — К тому же… Ну, Шэйран бы ничего не испортил. Не в плане… — она запнулась. — Не в плане удовольствия, но мне было бы не стыдно, если б мой ребёнок был похож на него. Внешне или по характеру, это не так уж и страшно. Рэй не глуп, он просто безумно ленив, я уже на последних курсах научилась отличать первое от второго. В общем… Я приняла для себя решение тогда, что выберу его, когда придёт время. Он об этом знал, немного издевался, но я ему, кажется, нравилась. Это было не любовью, перемирием. Но он всё равно оставался серым троечником, над которым я могла и посмеяться в коллективе, как теперь понимаю, единственная делала это честно.

— А остальные?

— Ну, у нас половина всех девушек с ним спали, — повела плечами Моника. — Смешно, правда? Я тогда не ревновала, мне было за них немного стыдно. Но он был таким бездарным лентяем и прогульщиком, я думала — пусть. Это не имело значения.

— Ты смотрела на него, как на хороший генотип, — кивнула наконец-то Сэя. — Понимаю. Красавец с магией, что может быть лучше?

— Ну, мне ведь не было бы даже противно… С ним, — девушка запнулась. — В конце концов, это не имеет значения. Тогда я, разумеется, его не любила. А потом прибыла сюда, попала в его паутину и не смогла выбраться. В заклятие, я имею в виду, — она зажмурилась. — И, — она наконец-то распахнула глаза и посмотрела на могильник, — я тогда впервые подумала, что относилась к нему неправильно. Мне так стыдно стало. Я ведь смеялась над ним за его спиной, а он… Он так колдовал, я видела. Я подумала: может, матриархат и вправду глупость? А потом он сказал, чей он сын.