Заклятые враги

Но это ни на мгновение не меняло её сути. Галатье Торрэсса оправдывался перед собой и своим народом за каждый сделанный шаг, достаточно умело, чтобы его терпели все эти дни, но всё же не настолько, чтобы почувствовать себя на троне хотя бы более-менее уместным.

Он чувствовал, как возраст падал на плечи. С каждым днём он всё ближе и ближе наклонялся к земле, пряча голову от камней и гнилых овощей, которые бросал в него народ. И каждый раз он становился всё слабее и слабее.

Но Торресский архипелаг вот уже тридцать два года не вёл войну. Их армия превратилась в толпу контрастов. Разжиревшие вельможи погоняли кнутами своих уставших, измученных подчинённых, а голодные селяне отмахивались от добровольных народов. Их армия была собрана из осколков, слеплена кое-как, чудом превращённая в единое целое и вновь разбитая, раздробленная, будто бы и сама территория. Разве это страна?

Это просто набор островов, и каждый из них предпочитает жить своей жизнью. Слишком много территории, чтобы ею можно было управлять.

…Галатье одёрнул свою мантию. Зелёная, бархатистая и тёплая — в замке всегда было довольно прохладно, и король приказал создать специальное заклинание, которое грело бы его во время пребывания в тронном зале.

Уникальная технология, которая едва ли не привела Дарнаэла Второго к ужасной смерти.

Но Галатье не понимал, на что они рассчитывали. Король давно не видел правителя-соседа, разговаривал с ним в последний раз на мирных переговорах три года назад, но того опыта было достаточно, чтобы понять: мантия не поможет.

Точнее, она бы сработала, повесь её кто-то на плечи Его Величества короля Торресского архипелага. Но, и все это прекрасно знали, ни одна цепь не удержит Дарнаэла Второго на месте и двух минут, не то что положенных пяти, и ждать, пока его раздавит и поджарит какая-то тряпка, мужчина уж точно не станет.

Галатье потянулся к тёплой ткани. Он постоянно мёрз — и сейчас тоже дрожал от холода, чувствуя, что летние ветра могут стоить ему нескольких неудобных дней, а то и месяцев. Нет, глупости какие — летом Торресский климат ещё вполне щадит его старые кости, вот только осень уж точно принесёт за собой слишком много неприятностей.

— Ты опять в этом!

Мужчина неохотно поднял голову и коснулся лба, отбрасывая седые волосы. Передвигаться было трудно; за последние года он достаточно погрузнел, чтобы постоянное сидение на месте стало привычным делом, и теперь не мог так просто и быстро взлететь по ступенькам от осы-супруги.

Они женаты уже больше двадцати лет, но леди Марисса ни на один миллиметр не приблизилась к званию королевы духовно. Ей нужен был кто-то другой — в крови у его жены навеки поселилась любовь к той глупой, аляповатой роскоши, которую она тащила в их дом. А ещё — её постоянные дети, дети, дети! Стране нужен наследник, стране нужно продолжение рода, подари право наследования моему сыну, подари право наследования нашей дочери…

Галатье её ненавидел, наверное. Но он не мог это признать. Он не мог продемонстрировать ей своё презрение, для того надо быть более сильным.

— Я же тебе говорила! — она шипела, будто бы в очередной раз глотнула какой-то яд, что должен был сделать её моложе. — У нас в стране траур! Дарнаэл Второй убил нашу дочь!

— Твою.

Марисса быстро, поспешно оглянулась, будто бы проверяя, не смотрит ли кто, а потом ударила его по лицу — скорее для проформы, чем для того, чтобы привести в чувство и заставить уважать память о бедной погибшей девочке.

Она рванула на себя зелёную ткань мантии и швырнула её на пол, ступила каблуком, оттолкнула подальше.

— Ты должен принять наконец-то решение! — прошипела женщина. — Мы не можем больше тянуть. Надо отомстить! Показать ему его место!

Галатье не ответил. Он терпеливо ждал, пока Марисса вдоволь натопчется на его мантии, походит своими грязными ногами не только по ней, но и по его королевскому достоинству, повернётся спиной и двинется к выходу.

Обычно ему не хватало терпения высидеть с ровной спиной всю эту тираду, но сегодняшней волны равнодушия было достаточно. Вспыхнули светлые волосы — Марисса привычно резко умчалась от него и закрыла дверь, приставила стражу, сказала, вероятно, не выпускать короля из его же тронного зала, чтобы он подумал о своём поведении.

Она оставила его наедине с холодом и гордостью, но это давно уже было бесполезно. Галатье без единой секунды сомнения потянулся за зелёной мантией, стоило только дверям захлопнуться, и расслабленно устроился в кресле. Тёплая ткань грела плечи, полы были чисты, а несколько следов Мариссы на поверхности ничего не значили. Ему было абсолютно всё равно, что думают стражники.

Подданные сами виноваты в том, что ими правит такой король.

Он мысленно повторил про себя эту фразу несколько раз, а после вновь завернулся в тёплую мантию, добрался до перчаток, спрятанных в потайном кармане — теперь можно согреть и руки. Он не станет замерзать тут до смерти только потому, что Марисса понадеялась на его чувство собственного достоинства. Пусть дальше хватается за то, чего сто лет как нет.