Заклятые враги

— Ты можешь согласиться сейчас либо остаться предателем. Ты можешь выбрать Религию или этих двоих — это только твой выбор.

Второй неуверенно, странно как-то хмыкнул, и наконец-то Мон узнала в нём Тэравальда — по крайней мере, голос был уж слишком похож. Но что он тут забыл и почему спорил с каким-то другим эльфом? По какому поводу?

— Так или иначе, — проронил он, — ты должен определиться.

— Мастер!

— Не называй меня так, если не желаешь выступить на нашей, на праведной стороне. Я предлагаю тебе истинную дорогу. Если ты не хочешь идти по ней, то вполне можешь оставаться в таком желанном и привычном для себя мраке незнания и глупости.

Тэравальд — это было слишком уж громко слышно, — шумно выдохнул воздух.

— Вы отправитесь…

— Сегодня. Не медля. Совсем скоро это должно быть совершено. Лунный цикл подходит к концу, и жертвоприношение должно быть совершено сегодня. Принц может ещё нам послужить должной жертвой. Но не псевдобоги. Ты на нашей стороне?

— Я не…

— Ты сам сделал свой выбор, — в голосе неизвестного Мастера послышалась отчаянная грусть. — Я пытался вытащить тебя из твоей же ямы, дитя моё. Ты сам предпочёл остаться с ними. Но я не могу позволить тебе помешать мне и праведным эльфам. Оставайся тут. Завтра утром ты будешь отправлен на сушу, после того, как нашему истинному Богу мы вернём остатки его силы, сохранившейся в принце.

Где-то зашипели змеи. По крайней мере, Монике так показалось — но она не могла заставить себя выглянуть. Кто б ни был этот Мастер, он эльф и он могущественен — а ещё не станет терпеть свидетельницу в виде человека. Он убьёт её — она не успеет даже шевельнуться.

Но он не стал проверять кусты, не оглянулся, попросту хмыкнул коротко себе под нос, пробормотал, может быть, ещё одну формулу с заклинанием, и быстрым, отрывистым шагом направился куда-то — Моника не могла понять, в какую именно сторону.

Боги!

Она видела Богиню — не только на стенах. К ней приходили видения, когда ещё в Вархве она отчаянно пыталась увидеть хоть какой-то знак свыше.

Разумеется, это была Эрри. С острыми ушами — тогда Мон ещё так сильно удивилась тому, что человечество верует в эльфийку.

И она увидела уже достаточно много, чтобы понимать, насколько ошибаются эти эльфы. И религия — это вообще нечто слишком обманчивое. Моника не могла победить её в себе ради любви, но ради человеческих жизней — или даже эльфийских жизней, — она вполне могла отступить в сторону.

Стоило только шагам угаснуть где-то вдалеке, она осторожно выскользнула из-за кустов и замерла.

Тэравальд — это и вправду был он, — сидел на траве. Он вполне мог разговаривать — но молчал, потому что руки его и ноги сковали змеи.

— Ты не можешь говорить? — спросила Моника.

Он кивнул — коротко и уверенно.

— Они укусят тебя, если ты проронишь хотя бы одно слово, да? — она посмотрела на него, будто бы дожидаясь какую-то реакцию.

Он вновь кивнул.

— Я могу снять это заклинание? Смогу сделать это без эльфийской магии? Правда?

Он только моргнул. Зашипели змеи, реагируя на её слова, но больше к этому девушка прислушиваться не стала — она отчаянно пыталась вспомнить о том, как снять этих отвратительных, гадких змей.

Они не стояли на месте. Они крутились по кругу — поднимались чуточку выше, потом чуточку ниже, не останавливаясь ни на одно мгновение. Может быть, следовало как-нибудь их заморозить?

Но действовать надо было одновременно. Девушка понимала, что стоит только остановить змей на его ногах, как оживут те, что сковывают руки за спиной.

Моника опустилась на колени рядом с Тэравальдом и потянулась к пресмыкающимся. Они ведь хладнокровные, правда? Если их заморозить, сердце перестанет биться. Если сделать это достаточно медленно, то они не смогут успеть его укусить.

Они ничего не поймут.

Это как жаба в кипящем молоке.

Она протянула руки и прошептала короткое, почти незнакомое заклинание. Кончики пальцев вспыхнули пламенем — змеи завертелись только быстрее. Как она могла перепутать такие элементарные заклинания? Как могла позволить чарам среагировать вот так?

Руки тряслись. Моника внезапно поняла, что на эльфийской земле колдовать было куда труднее — ведь она даже не могла понять, где именно находится источник.

Сила наконец-то осторожно потекла вперёд. Она не должна выпивать холод, она должна дарить его. Она должна сеять тот лёд, что сковывал её душу болью последние несколько дней.

Змеи стали шипеть всё тише и тише. Их движение замедлялось — пока наконец-то отвратительные существа не застыли на месте.

Она перехватила первую за голову — вторая только едва-едва дёрнулась — и потянула на себя, а после одним резким, уверенным ударом отсекла ей голову — кинжал Моника всё ещё всегда носила с собой, прятала за пояс, зная, что магия магией, а иногда может пригодиться и обыкновенное оружие.