Заклятые враги

Рри только усмехнулся. Сегодня ничто — даже надменная принцесса, — не могло испортить ему настроение. Уверенность, которую он излучал, даже заразила толпу — те успокоились и взирали на своего новоявленного короля не как на божество, конечно, но уже с некоторым уважением. Они почти поверили в то, что он и вправду являлся их спасителем.

Пожилой советник остановился на балконе, с которого по обыкновению толкал речи Дарнаэл Второй, и тяжело вздохнул — старость не приносила никому никакой радости.

— Сегодня, — проронил он, — наконец-то наступил тот день, когда эрроканская принцесса должна осчастливить браком элвьентского короля и навеки объединить эти два государства, в далёком прошлом дружные, под эгидой одного правителя. Их бракосочетание свято, и, как обычно, именем Дарнаэла Первого священник обязуется скрепить их судьбы вечными узами, как руки — традиционными венчальными браслетами. И да помолимся мы нашему божеству!

Старик сжал что-то на своей груди — какой-то маленький кулон, — и в почтённом молчании склонил голову. Волосы, теряющие серебристый окрас, спадали ему на глаза, став вдруг длиннее.

Священник встал рядом с алтарём и поднял голову, глядя на народ, будто бы всё это в один миг стало весёлой, забавной игрой.

Последние лучи осветили его лицо — и толпа издала короткий, благоговейный вздох.

* * *

— Сегодня, — голос его звучал чуть звонче, из него пропали старческие нотки, — мы изменим нашим традициям. Пусть Его Величество решил, что народ его достоин только того, чтобы таскать тяжеленые алтари, потому что он не может повенчаться в церкви, — пальцы сильнее сжали поручни королевского балкона, и по нему поползли зелёные полосы плюща, доселе мирно обвивавшего лишь одну колонну. — И, как видите, наш бог не сумел устоять перед соблазном самолично посмотреть в глаза того, кто когда-то давно собирался занять его трон, а теперь возродился в такой неумелой форме.

Очень хотелось верить, что иллюзия круглых ушей — благо, волосы позволяли спрятать и острые тоже, — у Дарнаэла Первого продержится до конца выступления.

— Что ж, дети мои, — довольно улыбнулся он. — Я не буду святотатствовать и представляться вашим покойным королём. Может быть, — он издал тяжёлый вздох, — вы даже не поверите в то, что я — бог, сошедший к вам с небес, и скажете, что какому-то священнику просто очень повезло с цветом глаз. Но, несомненно, придворного мага и сына Его Величества Дарнаэла Второго вы узнаете.

Рри как-то неуверенно — будто бы ещё не понимая, о чём идёт речь, — покосился на балкон. Сейчас, можно подумать, и бог не стоял у алтаря — Дарнаэл поспешил набросить капюшон обратно, а народ уже больше не интересовался, существует ли первый из Тьерронов нынче на самом деле.

Пожилого королевского советника им было достаточно.

Разгладились морщины, лицо стало молодым, а тусклые глаза готовящегося умереть от старости человека теперь вновь сияли привычной синевой. Ему нельзя было дать больше двадцати трёх-двадцати четырёх лет и, Эрри их подери, больше на Дарнаэла Второго походил разве что его тёзка, первый король, и то никто не мог дать гарантию, что с нынешнего правителя не рисовали портреты основателя династии.

— Теперь в вашей власти, господин Рри, нет никакого смысла, — Рэй усмехнулся. — В конце концов, вы могли бы просто отправить мне письмо, но раз уж так позаботились о том, чтобы держава была в целости и сохранности, то я должен быть благодарен, верно?

Зелень шипела, будто бы легендарные змеи — казалось, балкон был готов полностью обратиться в поток плюща. Волшебство, как у Дарнаэла Второго — привычное и знакомое его стране, — кипело вокруг молодого непризнанного принца вихрями.

Кулону всего лишь надо было питаться волшебством.

Рри обернулся. Дарнаэл Первый? Где? Зачем?

Он потянулся к кинжалу на поясе — у него ещё была принцесса Эрла, в конце концов, и можно бороться. Если народ не готов броситься на него с обвинениями прямо сейчас, то уже через минуту трёпа юного принца он обязательно это сделает. Момента хуже и придумать нельзя для появления власть имущих — ему поверили ещё и потому, что придворного мага видела половина столицы, а Вирр самолично распускал разнообразные слухи о том, как тепло относился к своему волшебнику Дарнаэл.

А теперь вот и причина была понятна.

Рри сжал зубы. Руки больше не дрожали, слабость отступила — он был готов действовать, даже метнуть собственное оружие. Оно должно попасть в цель довольно легко…

— А цирк с Дарнаэлом Первым, — послышалось за спиной у него тихое шипение, — нужен затем, чтобы ты не натворил глупостей, Рри.

Холодное лезвие коснулось горла — только на секунду, но это было достаточно, чтобы понять — священник за тёмной рясой прятал отнюдь не молитвенные чётки и не книгу бракосочетаний, даже не пару венчальных браслетов или тёплую одежду.

— Неужели благородство так легко отступит? — прошипел Кэрнисс в ответ. — Ты вот так возьмёшь и перережешь мне горло?