Заклинание для Хамелеона

Дракон развернулся, собираясь напасть на него снова. Бинк сделал финт вправо и тут же метнулся влево. Дракон не обманулся, Это был интеллект Волшебницы, а не дракона.

Сердце Бинка громко колотилось, но он принудил себя стоять прямо и спокойно, лицом к приближающейся опасности. Он в укоризненном жесте поднял кверху палец. Дракон раскрыл пасть, выдохнул чудовищное облако огня и дыма, окутавшее Бинка и опалившее ему волосы, но в действительности не причинившее ни малейшего вреда.

Итак, он рискнул и выиграл. Бинк был уверен что всё это — происки обиженной Ирис, ни одно из его чувств не сомневалось, что это иллюзия, но тело его трепетало. Его защищал только мозг, не давая ему превратиться в раздавленный страхом организм, пленника воли Волшебницы, не позволяя шагнуть навстречу подлинной опасности. Иллюзии могут ведь и убить, если их принимать всерьез.

Теперь уверенности прибавилось, и Бинк опять зашагал вперед. Если в окрестностях существовал настоящий дракон, то не было нужды в иллюзорном — следовательно все драконы здесь могли быть только иллюзией.

Он споткнулся. Магия Ирис могла навредить ему и по-другому — например, скрывая опасные места, вынуждая сделать неверный шаг или упасть в колодец. Значит, он должен в буквальном смысле слова смотреть в оба.

Сосредоточившись на дороге, на том месте, куда он ступал, Бинк оказался способным видеть сквозь иллюзию. Талант Ирис был, вне всякого сомнения, феноменален, но распределяясь по всему острову, он был волей-неволей достаточно рассредоточен. Дворец был обыкновенным сараем, похожим на те, что встречались на пути Бинка. Зачем строить хороший дом, когда с помощью иллюзии его можно создать из сарая?

Одежда, которую ему одолжили, тоже изменилась. Теперь на нем была грубая женская шаль и — он убедился в этом с отвращением — женские штанишки. Кружевные шелковые женские трусики. Его красивый платочек — произведение искусства — оказался настоящим. Очевидно Волшебница все-таки позволяла себе некоторую реальность, и кружевные вещи, похоже, были как раз тем, что она позволяла.

Бинк заколебался. Не вернуться ли ему за своей одеждой? Ему совсем не хотелось больше встречаться с Ирис, но путешествовать по дикой местности в таком наряде, да еще и повстречаться с кем-нибудь…

Он представил себе, как заявится к Доброму Волшебнику Хамфри и попросит помощи у него, всезнающего.

Бинк: Сэр, я прошел весь Ксанф, подвергаясь большим опасностям, чтобы просить…

Волшебник: Новую одежду? Лифчик? Ха, ха, ха!

Бинк вздохнул, чувствуя, что краснеет.

Ирис заметила его, как только он вошел в сарай. В ее лице мелькнула надежда и то кроткое, честное выражение, которое привлекает больше, нежели все иллюзии на свете. Человеческие достоинства не оставляли Бинка равнодушным. Он уже ощущал себя законченным негодяем.

— Ты передумал? — спросила она. Внезапно к ней вернулась Соблазнительная юность и вокруг нее опять выстроился сверкающий дворец.

Это отрезвило Бинка. Она была искусственным созданием, а он предпочитал реальность — даже реальность хижины среди пустоши, В конце концов большинство фермеров Ксанфа не имели ничего лучшего. Когда иллюзия становится неотъемлемой частью и поддержкой жизни — такая жизнь теряет ценность.

— Только хотел забрать свою одежду, — ответил Бинк.

Хотя решение его было твердым, он все же чувствовал себя подлецом из-за своей неуступчивости — ведь это ужасно: не уступить такому великолепному вдохновению.

Бинк прошел в ванную, которая теперь оказалась пристроенным чуланом. Роскошный туалет был просто-напросто доской с дырой посередине, над которой весело жужжали мухи, а сама ванна — обыкновенным корытом, из которого поили лошадей. Как же он принимал душ? Он увидел тазик. Может быть, он сам себя поливал, не догадываясь об этом? Его одежда и рюкзак кучей валялись на полу.

Бинк начал переодеваться и обнаружил, что у чулана нет даже двери. Ирис стояла в проходе, наблюдая за ним. Наверно, и в первый раз она смотрела, как он переодевался. Если так, то он должен принять это как комплимент: ведь после подглядывания ее действия стали значительно прямолинейнее; она так и ластилась к нему.

Его взгляд вновь упал на тазик. Так кто же из него поливал Бинка, изображая душ? Никакого сомнения, что это могла быть только…

Но он не собирался больше демонстрировать ей себя, хотя его тело — и это понятно — больше не представляло для Ирис секрета. Он собрал свои вещи и направился к двери.

— Бинк…

Он остановился. Дворцом из хрусталя выглядела лишь часть дома — та, где сейчас находились Бинк и Ирис, — все остальное сохранило свой естественный вид: обычное дерево с облупившейся краской, солома на полу, сквозные трещины. Но сама Волшебница была прелестна. На ней почти не было одежды, она выглядела соблазнительной восемнадцатилетней девушкой.