Заклинание для Хамелеона

Точно: возле отверстия в стволе дерева лежала огромная туша. Задняя ее часть отсутствовала, передняя же не была тронута. Очевидно, дерево поймало его и съело, сколько могло; гиполамп был настолько огромен, что даже опутывающее дерево не смогло управиться с ним за один раз. Сейчас дерево было сыто, его щупальца равнодушно болтались.

— Оно сейчас безопасно, — сказал Бинк, поморщившись: в этот момент градина красного цвета, величиной с яйцо просвистела мимо его головы. Градины были пушистыми и легкими, но удары все же чувствительными.

— Пройдет несколько часов, а то и дней, прежде чем дерево достаточно оживет, чтобы опять стать агрессивным. Да и примется оно, конечно, за гиполампа — надо же его доесть!

Все-таки Кромби колебался.

— Может быть, эта туша — всего лишь иллюзия, — проворчал он. — Будь подозрителен ко всему — вот девиз солдата. Ловушка, чтобы убедить нас в сытости дерева. Как оно заманило сюда гиполампа?

Это было ценное наблюдение. Периодические бури здесь, на гребне, гонят добычу в укрытие, и вот оно — кажущееся идеальное убежище. Отличная система.

— Но нас побьет град, если мы не спрячемся, — сказал Бинк.

— Я иду! — заявила Дия, и прежде, чем Бинк успел запротестовать, она оказалась под деревом.

Щупальца затрепетали, потянулись в ее сторону, но — очень вяло, немощно: явно не было побудительных причин для решительных, агрессивных усилий. Дия пнула тушу гиполампа — она оказалась реальной.

— Никаких иллюзий — закричала она. — Идите сюда!

— Если только эта Дия не служит зазывалой, — пробормотал Кромби. — Я все-таки говорю: она — угроза для тебя, Бинк. Я успел к ней присмотреться. Если она работает на спрута, то могла заманить в его щупальца уже дюжину людей…

Он напоминал параноика — чистая навязчивая идея! Может быть, это еще одно полезное качество для солдата; однако оно не предохранило его от прежних неприятностей.

— Я в это не верю, — ответил Бинк. — Но я верю в град! И иду туда. — И он пошел.

Нервничая, Бинк миновал внешнее кольцо щупалец — они остались спокойными. Голодное дерево-спрут не отличалось особым коварством — оно хватало добычу немедленно.

В конце концов и Кромби отправился в укрытие. Дерево чуть дрогнуло, словно раздраженное своей неспособностью схватить их, и это было его единственной реакцией.

— Что ж, я знал, что мой талант всегда правдив. Всегда, — повторил он, не заботясь о реальной картине.

Под деревом оказалось действительно уютно. Градины выросли до размеров кулака, но они отскакивали от верхней листвы и сучьев дерева и валились кучами вокруг него, скапливаясь в небольшом углублении. Хищные деревья обычно располагались в таких углублениях, созданных их щупальцами, которые расчищают землю вокруг от кустов и камней, чтобы образовать привлекательную лужайку для проходящих мимо существ. Остатки добычи отшвыривались как можно дальше, так что со временем земля вокруг дерева как бы нарастала. Дерево-спрут было очень хорошо приспосабливающимся, и некоторые жили в колодцах, стены которых были образованы костями съеденных животных. Вокруг Северной Деревни их полностью извели, однако все дети знали об этой опасности. Но дерево-спрут могло и защитить. Например, человек мог обогнуть его, спасаясь от дракона, и заманить чудовище под щупальца, если… этот человек обладал достаточным мужеством и умением.

Внутри защищаемого участка росла трава, очень красивая, разносился сладкий аромат, и воздух был тоже приятно-сладок. Короче говоря, это было идеальное место для укрытия — как и было предусмотрено. Но вот — обманутый гиполамп. Место было приятное, так как дерево выросло до огромных размеров. Трем путникам не нужно было платить за укрытие.

— Видите: моя магия была все время права, — в который раз повторил Кромби. — Мне следовало всегда доверять ей. Но это лишь доказательство того, что… — Он бросил многозначительный взгляд на Дию.

Бинк задумался над этим. Он верил в искренность солдата, и магия определения места была действенной. Ошиблась ли она в случае с Дией, или та действительно представляет собой какую-то угрозу? Если так, то угрозу какого рода? Бинк не верил, что она хочет причинить ему зло. Он подозревал, что Дия — не кто иной, как Волшебница Ирис, но теперь он в этом разуверился. За все время, что они вместе, она не выказала ни малейшего признака темперамента повелительницы иллюзий, да и вряд ли Ирис смогла бы так долго сохранять столь невзрачный облик.

— Почему твоя магия не предупредила тебя об ударе в спину? — спросил Бинк солдата, делая еще одну попытку определить, что надежно, а что — нет.

— Я не спрашивал ее, — отвечал Кромби. — Я был чертовски глуп. Я провожу тебя к твоему Волшебнику, а потом спрошу ее, кто меня ударил. И уж тогда… — Он со значением дотронулся до эфеса меча.

Хороший ответ. Талант не становится предупреждающим сигналом — он действует, только будучи востребованным. Очевидно, у Кромби не было причин ждать опасности — во всяком случае, не больше, чем у Бинка чувствовать себя в опасности сейчас. Так где же разница между естественной осторожностью и паранойей?