Заклинание Индиго

Я об этом не говорила, поняла я. Адриан знал всё о миссии Маркуса и о ритуале разрушения татуировки, но не об её усилении. Я не держала это в тайне, но вдруг я почувствовала неловкость, рассказывая Адриану об этом.

— Ох. Ну, Маркус говорит, что после того, как я выполню свою мятежную миссию, мы можем разорвать элементы и освободить меня от управления татуировкой. Но для того чтобы по-настоящему связать заклинание и убедиться, что татуировку никогда не восстановят, мне нужно сделать татуировку прямо на этой, такую как сделал он. Он называет ее "уплотнением". Но это займет некоторое время, поскольку нужно некое специальное соединение, которое очень трудно найти. Свое "уплотнение" он сделал в Мексике и теперь он собирается отвезти туда нескольких из своих «Веселых Мужчин», чтобы они смогли сделать это.

— О, понятно, — улыбка Адриана исчезла. — Так ты присоединишься к ним?

Я пожала плечами.

— Я не знаю. Маркус хочет этого.

— В этом я не сомневаюсь.

Я проигнорировала его тон.

— Я думала об этом… но это большой шаг. Не просто ради татуировки. Если я сделаю это, то пути назад не будет. Я повернусь спиной к Алхимикам.

— И к нам, — сказал он. — Если ты помогаешь Джилл только из-за приказов.

— Ты знаешь, что теперь все не так, — опять же, мне не понравился его тон. — Ты знаешь, я забочусь о ней и. . и о вас всех.

Лицо его было каменным.

— И все же ты собираешься сбежать с каким-то парнем, которого только встретила.

— Это не так! Мы бы не убежали вместе. Я вернусь! И мы едем по определённой причине.

— Пляжи и Маргарита?

Я молчала в течение нескольких минут. Это было так близко к тому, о чём шутил Маркус. Неужели это всё, что ассоциируется с Мексикой?

— Мне все ясно, — отрезала я. — Ты на моей стороне ради разрушения татуировки и моей безопасности, но только если это удобно тебе, да? Также как твоя любовь на расстоянии, действует, только если у тебя нет возможности облапать меня своими руками. И губами. И…другими вещами.

Адриан редко сердился и я не могла вполне сказать, что он испытывал сейчас. Но он определенно был раздражен.

— Неужели ты действительно так уверенно врешь самой себе, Сидни? Ты действительно веришь, когда говоришь, что совсем ничего не чувствуешь? Особенно после того, что происходило между нами?

— Ничего между нами не происходило, — сказала я автоматически. — Физическое влечение это не то же самое, что любовь. И ты это прекрасно знаешь.

— Ауч, — сказал он. Выражение его лица не изменилось, но я увидела боль в его глазах. Я ранила его. — Это то, что тебя беспокоит? Мое прошлое? Что, возможно, я эксперт в той области, в которой ты не разбираешься?

— В той области, в которой, я уверена, тебе бы очень хотелось просветить меня. Еще одна девушка в твоем списке завоеваний.

Он молчал всего несколько мгновений, а потом поднял вверх один палец.

— Во-первых, у меня нет списка, — затем второй. — Во-вторых, если бы у меня был список, я бы нашёл и добавил в него того, кто не такой раздражительный, — разогнув третий палец, он наклонился ко мне. — И наконец, я в курсе, что ты знаешь, что для меня ты не просто трофей, поэтому, не притворяйся, что думаешь так на самом деле. Ты и я прошли вместе через многое. Мы слишком близки, слишком связаны друг с другом. Когда я говорил тебе, что ты мой свет во тьме — я не был под влиянием духа. Мы отгоняем тьму вокруг друг друга. Не имеет значения, что происходит вокруг нас. То, что есть у нас, гораздо выше этого. Я люблю тебя и со всей твоей логикой, расчетами и суевериями, я знаю, ты тоже любишь меня. Сбежав в Мексику и скрывшись там от своих проблем, ты ничего не изменишь. В конечном счёте, ты будешь просто напугана и растеряна.

— Я уже так себя чувствую, — тихо произнесла я.

Адриан вернулся обратно и откинулся в своём кресле, он выглядел уставшим.

— Что ж, пожалуй, это самая правильная вещь, которую ты когда-либо сказала.

Я схватила корзину и рывком открыла дверцу машины. Не говоря ни слова, я молнией рванула к общежитию, отказываясь оглядываться, на случай, если он увидел слезы, которые необъяснимо появились на моих глазах. Я не была полностью уверена, какая именно часть нашей беседы больше всего меня расстроила.

Когда я добралась до своей комнаты, плакать я не собиралась, но все еще должна была успокоиться. Даже после того как мои эмоции были урегулированы, было трудно избавиться от его слов. "Ты мой свет во тьме. Мы отгоняем тени друг от друга." Что это вообще значит?

По крайней мере, контрабандный ввоз дракона в мою комнату довольно хорошее отвлечение. Я пронесла корзину внутрь, надеясь, что все же демонические драконы не были контрабандой. Никто не остановил меня, пока я поднималась наверх, и мне стало интересно, как я собираюсь его удерживать, когда призову обратно. Корзина, не выглядела полностью безопасной, а я, конечно, не собиралась позволить ему свободно разгуливать в моей комнате в общежитии. Когда я добралась до моей двери, обнаружила стоящую рядом Джилл, в ее бледно-зеленых глазах читалось волнение.

— Я хочу его увидеть, — сказала она.