Заклинатель

Хотелось бы думать, я понял, отчего смутилась Лидия. В этом "прикиде" я выглядел гораздо старше. И опытнее. Хуже, что по ощущениям в новой одежде, да и по облику, который отразило зеркало, я вдруг почувствовал совершенно неожиданно, что мне сильно чего-то не хватает. И я мог отчётливо сформулировать, что именно. Оружия. Костяного штыря в ладони, который я так до сих пор не удосужился рассмотреть, мне маловато. Мои пальцы ощущали незаконченность, потому что хватались (незаметно) за пустые карманы в куртке и в брюках - потайные, как выяснилось. Хуже - я чувствовал беззащитность человека, привыкшего к оружию. Но найти оружие - здесь, я понимал, безнадёжная затея. Разве что холодное. Любопытно, во многих ли видах оружия я разбираюсь…

Очнувшись от размышлений, я обнаружил, что Лоренс и Лидия смотрят на меня с явной тревогой. Я потянулся взять кофе и спросил:

- Что? Я так плохо в этом выгляжу? - и попытался улыбнуться.

- Брис, ты начал вспоминать, да? - решился Лоренс.

Я покачал головой. Считать ли воспоминанием ощущения тела? Неясные предположения, что чего-то не хватает?

- Не-ет… Ничего не помню. Просто нравится эта одежда. А что в той сумке?

- Тоже личные вещи, которые разрешили взять с собой.

- Лидия, у меня нет ключа от своей камеры, - обратился я к женщине, которая вздохнула с заметным облегчением после моего ответа о воспоминаниях. - Можно, я оставлю сумку пока здесь? Вечером заберу.

- Конечно, - рассеянно ответила она.

На работу мы снова пошли втроём, и это было здорово, потому что успели заскочить в мою камеру и превратить меня из молодого, уверенного в себе человека в безликого работягу, спрятанного в безликий комбинезон с капюшоном.

10.

Вторая половина рабочего дня обошлась без происшествий. Лишь когда я возвращался от Лидии с "личными вещами" (а я сразу после работы сходил к ней), у порога моей камеры меня дожидалась Полли. Только на этот раз одна, без Вестара. Сердито насупившись, она протянула круглую коробку.

- Это мазь для лица. Рубцы останутся, но хоть быстрей заживут. - А когда я её поблагодарил, она так же сердито спросила: - Почему ты не сказал, что ты ударился о раковины? Я же не знала о силе удара.

- Обстановка не располагала к откровению, - пожал я плечами. - Да и лишний раз напоминать тебе, настроенной против меня, про убийство не хотелось.

- А ты… - начала она - и вдруг смолкла, прислушалась.

Шорох из моей камеры-конуры доносился явственно, как и шелестящий, еле сдерживаемый смех. Я упал духом. Ну, всё. Сейчас эта строгая предубеждённая девица заглянет ко мне - и… Она, не спуская с меня глаз, и в самом деле шагнула на ступень порога и замерла, теперь уже вглядываясь в темноту.

- Добро пожаловать! - весело сказал я. - Прошу быть моей гостьей.

Полли тут же убрала ногу с порога.

- Вот ещё! - заносчиво отрезала она. - Времени у меня слишком мало, чтобы гостить у кого-то. Ладно, я побежала. Ушиб будет болеть - не зарывайся, приходи.

- Полли, - остановил я её. - Тебе сказали, что у меня амнезия?

- Да.

- Ты знаешь, что это такое?

- Конечно!

- Тогда подумай, каково мне приходится: я не помню, кто я такой, а все мне говорят, что я киллер, и все чураются меня как прокажённого. Ты человек умный. Может, посоветуешь, как мне с этим жить?

С минуту она смотрела на меня озадаченно, видимо переваривая мои слова, а потом в её глазах появилось понимание - и растерянность.

- Я… подумаю над этим, - запинаясь, сказала она. Развернулась и пошла по коридору странной походкой, напомнившей слова из песенки моего прошлого: "Движенья твои очень скоро станут плавными, Походка и жесты - осторожны и легки"*. Полли к своей новой походке явно ещё только привыкала.

А я вздохнул и шагнул в конуру. Два шага - и на меня набросилась хихикающая компания, шёпотом призывающая друг друга не шуметь. Дети в два счёта стащили с меня рабочий комбинезон и затеребили досказать сказку. Суперсерьёзная Лиз заставила меня сесть и поднесла пластиковый стакан с чем-то пахнущим довольно приятно.

- Мама папе всегда это даёт на ужин. Там витамины! - заявила девочка.

Маленький народец примолк, глядя, как я орудую в стакане пластиковой же ложкой. У детей есть такая особенность: стоит только взрослому дать слабину и повести с ними панибратски, они немедленно сядут на голову. Именно на голову, а не на шею. Но я надеялся, что у меня со здешними ребятишками такого не произойдёт.

Пока я ужинал, дети даже в темноте разглядели, что я сижу не в обычной "пижаме" серого цвета, а в чём-то более цивильном. Любопытство их заставило включить свет на пару секунд, после чего Алекс уважительно сказал, что я стал какой-то узкий. Как я потом понял, он имел в виду - более подтянутый.

Управившись с ужином, я сказал:

- Так, есть проблема. Вас здесь пятеро. Ну, расскажу я вам, чем дело с гадким утёнком кончилось, а остальные обидятся. Как быть?

- А у нас есть Коста, - сообщили мне и похлопали по спине белобрысого мальчишку, ровесника Алекса, только ростом ниже и поплотнее.

- И что - Коста?