Заклинатель

На столике лежали последние номера ее журнала, и Том, взяв один, стал его листать. Увидев ее имя, шедшее первым наверху страницы, где перечислялись сотрудники, он изобразил на лице почтительную мину. И тут же заулыбался, раскрыв журнал на статье Люси Фридман о моде, озаглавленной «Новые веяния в рабочей одежде». Манекенщицы, привезенные в арканзасскую глубинку, демонстрировали на фотографиях туалеты, как говорится, «на натуре» – в окружении мрачных, накачанных пивом верзил с татуировками на теле; из окон пикапа неподалеку торчали дула винтовок. Энни не понимала, как в таком окружении не простился с жизнью их фотограф, не упускавший случая бросить вызов обществу – он подводил тушью глаза и хвастал металлическими колечками на сосках.

Минут за десять до конца совещания Энни, остро чувствующую присутствие Тома, охватило непривычное для нее смущение. Она вдруг поняла, что изъясняется каким-то странным языком, более напыщенным, что ли, и тут же почувствовала себя идиоткой. Люси и все остальные, кто сидел сейчас в нью-йоркском офисе у телефона, должно быть, не понимали, что с ней происходит. Когда совещание наконец закончилось, Энни повернулась к Тому:

– Простите, что задержала вас.

– Ничего. Мне нравится смотреть, как вы работаете. Кроме того, теперь я знаю, что надо брать с собой из одежды, когда отправляешься в Арканзас. – Он бросил журнал на кушетку. – Занятная у вас работа.

– Это не работа, а сплошная головная боль.

Энни уже оделась для верховой езды раньше, и они тут же направились к лошадям. Энни сказала, что хотела бы немного опустить стремена, и Том показал, как это делается: сама она не привыкла к таким ремешкам. Чтобы научиться, Энни подошла совсем близко к этому мужчине, впервые ощутив его запах – теплый и чистый аромат кожи с легкой примесью неизвестного ей мыла. Их плечи слегка соприкасались, но ни один не отстранился.

Этим утром они поехали к южной речке и медленно поднимались вверх по течению к тому месту, где, по словам Тома, жили бобры. Но увидели они только два новых островка – замысловатые постройки – и никаких следов самих строителей. Спешившись, Энни и Том сели на выбеленный за зиму ствол упавшего тополя, а лошади тем временем, прильнув к своему отражению, пили из реки.

Выпрыгнувшая рыбка или лягушка всколыхнула воду перед молодым жеребцом, и тот испуганно отскочил, совершенно как в мультике. Видавший виды Римрок посмотрел на него как на идиота и продолжал пить. Том рассмеялся. Поднявшись, он подошел к жеребцу и положил одну руку на его шею, а другую – на морду. Некоторое время Том стоял так, не шевелясь. Энни не слышала, говорил ли он с конем, но тот, казалось, прислушивался, а потом без всяких уговоров вернулся к речке и, опасливо фыркнув, снова прильнул к воде. Идя к Энни, Том видел, что она улыбается и качает головой.

– В чем дело?

– Как вы это делаете?

– Что?

– Заставляете поверить, что все в порядке. – А он и так знал, что все в порядке. – Энни ждала, когда Том подойдет ближе. – Он любит иногда прикидываться испуганным.

– А откуда вам это известно?

Том посмотрел на нее с любопытством, как и в тот раз, когда она засыпала его вопросами о жене и сыне.

– Этому учишься. – Том замолчал, но что-то в ее лице сказало ему, что она могла истолковать его слова как скрытый упрек, и тогда он, улыбнувшись, продолжил: – Вы ведь представляете себе разницу между «смотреть» и «видеть». Надо долго смотреть, и если ты делаешь это правильно, то начнешь понемногу видеть. То же самое и в вашей работе. Вот вы сразу понимаете, какая статья хорошая, потому что давно занимаетесь своим делом.

– Вроде той – о «новой рабочей одежде»?

– Точно. Я бы и за тысячу лет не додумался, что это будет интересно людям.

– А им неинтересно.

– Почему же? Забавная статья.

– Чушь собачья.

Энни произнесла эти слова так решительно, что они прозвучали приговором, и на какое-то время воцарилось молчание. Том пристально смотрел на нее, и Энни, почувствовав смущение, улыбнулась извиняющейся улыбкой.

– Материал глупый, фальшивый и снобистский.

– Но попадаются и серьезные статьи.

– Да. Но кому они нужны?

Том пожал плечами. Энни бросила взгляд на лошадей. Они напились и теперь пощипывали молодую травку.

– То, что делаете вы, – вот это настоящее, живое дело.

По дороге домой Энни рассказала Тому о книгах, прочитанных ею в публичной библиотеке, где говорилось о шептарях, колдовстве и прочих таинственных вещах. Том, посмеявшись, сказал, что, конечно, он читал некоторые из этих книг и не будет скрывать: ему тоже иногда хотелось стать колдуном. О Салливане и Дж. С. Рэри он тоже знал.

– Некоторые из этих ребят – я говорю не о Рэри, он по-настоящему знал и любил лошадей, – делали вещи, которые выглядели колдовством, а на самом деле граничили с садизмом. Сыпали, например, в ухо коню дробь, а люди, глядя на парализованное страхом животное, говорили – только взгляните, каким покорным стал этот безумный конь! Они не знали, что негодяй, возможно, погубил его.