Заклинатель дирижаблей

Правда, этот разговор произошел многим позже со дня знакомства. А из того дня Натан запомнил лишь замершую на холме темную фигуру, освещенную неожиданно щедрыми для здешних краев утренними солнечными лучами. Залитую солнцем. Застывшую в янтарных лучах. И собственное внутреннее ликование: он всегда догадывался, а теперь точно знал — у них это семейное. Эндрю точно так же полчаса торчал перед дирижаблем прежде, чем подняться на борт.

Ну, а вообще он ликовал, потому что ему очень уж не хотелось искать левого человека и оформлять чертовы документы.

***

Джей направился к багажному, когда Айзек неожиданно шагнул навстречу. Замер напротив, глядя снизу вверх и хлопая стеклянными глазами.

— Мы идем к скалам, — сообщил ему Джей, — сверху небо закрыто. На открытые потоки сейчас выйдут жэшки. А там, глядишь, и тяжелую артиллерию приведут. Нас сейчас будут пытаться засечь все, кому не лень. Со всех вышек. И только у скал есть шансы затеряться, потому что скалы никто не сканирует.

— Потому что ни один нормальный пилот не поведет туда дирижабль, — ответил Айзек. С ним никогда не было ясно, возмущается он, обвиняет или шутит. Интонации были всегда одни и те же. Интонации и взгляд.

— Карту дай, — требовательно протянул руку Джей. Айзек извлек из-за пазухи карту. Подумал, и пока Джей старательно изучал ее, извлек еще и бутылку. Молча протянул. Джей отмахнулся:

— Не сейчас, Айз… Вот тут что? Не свободный поток?

— Через двадцать минут на него выйдет транспортник с южного.

— Тогда я не вижу больше вариантов, — вздохнул Джей.

—  Кэп, — хлопнул глазами Айзек, забирая карту и бережно запихивая ее обратно за пазуху, — можно мне пойти составить завещание?

— Ты еще не составил? — удивился Натан, стоя над приборной панелью и задумчиво глядя вдаль. Вдали было небо и облака. Виднелись острые вершины скал. Над головой сновали тяжелые транспортники, которые вот-вот должны были включить локаторы, если еще не включили: искать нарушителей — любимое развлечение, когда медленно и скучно плывешь в небе уже которые сутки. А тут — охота. Вопрос лишь в том, когда им вышлют запросы с земли.

“И чего вам скучать? — раздраженно подумал Натан, — вам хоть солнце видно. А мы — в вашей тени. Вы загораживаете нам солнце, господа”.

— Должен был, как только вот этого увидел, — ответил Айзек и легонько толкнул кулаком Джея в грудь. — Знал, что до добра он нас не доведет.

— Да вырулим мы! — настойчиво ответил ему Джей.

Айзек поднял на него взгляд и тяжело вздохнул. И что-то было в его взгляде, чего ни Джей, ни Натан раньше не видели. Что-то теплое, хорошее.

— Если мы умрем, а ты выживешь, — сказал он, — будь добр, сообщи моим близким, что я говорил: “А я говорил”.

— У тебя есть близкие? — удивился Джей.

А потом случилось еще одно чудо — тонкие губы Айзека будто бы тронула улыбка. Он качнул головой и ответил:

— Да нет в общем-то, — снова приложился к бутылке, оперся на борт и уставился вдаль. И Натан вдруг понял, что знает его совсем не так хорошо, как думалось. Что просмотрел момент, когда Айзек изменил свое совиное отношение к Джею. И его брошенное в пылу “на тебя никаких седативов не хватит” было не злобным выпадом — это он почти по-родительски сетовал на непослушное чадо.

Джей коротко и напряженно покосился на Натана.

“Да понял я, понял, — подумал Натан, — если Айзек начал превращаться в человека, значит, дело совсем дрянь”. Значит, он понимает, что на этот раз им действительно не выбраться, и по-своему старается проявить теплые чувства к членам экипажа.

— Отморозок, — мрачно бросил Джей в сторону удалившегося Айзека и углубился в карту. Айзек никак не отреагировал, и Натан, который в безвыходных ситуациях всегда начинал думать не о том, вдруг, кажется, понял, на какой почве они умудрились подружиться. Насколько, конечно, они вообще могли подружиться.

Джей, в отличие от остальных, и в первую очередь от Эндрю, никогда не был добр к Айзеку. Даже наоборот — был злобным и гадким типом, точно так же, как со всеми остальными. Для Джея Айзек ничем не отличался от других, его, как и других, можно было обидеть, рявкнуть, стукнуть и наговорить гадостей. Именно потому рядом с Джеем Айзек чувствовал себя обычным человеком. Не ущербным.

Так, по крайней мере, могло быть. А могло произойти еще что-то. Мог между ними случиться какой-нибудь разговор, который Натан проглядел. Он, в конце концов, не всегда был на посту. И даже проспал один из поворотных моментов.

***

Тогда они ходили вместе уже около года. Джей стал куда больше похож на человека. И даже изредка брился. И очень любил стоять у борта, вцепившись в него и глядя вдаль. В эти моменты его глаза начинали нездорово блестеть, и казалось, что смотрел он не в небо вокруг, не на вечно заслоняющие солнце транспортники и даже не вниз на землю — он смотрел вглубь себя. Или — что звучало бы странно, но Натану почему-то так часто казалось, — вглубь Моби. Пытался почувствовать что-то. Будто руки на борту были не руками вовсе — неким каналом связи.