Заклинатель драконов

— Каковы бы ни были причины, — говорит Сисселоур, — они не могут преодолеть Врата. Их души или их воля разрушены. Они пойманы в ловушку никчемных чувств, отголосков прежней жизни, и пока эти чувства окончательно не иссохнут, они так и будут катиться по этой колее. Вот — один такой.

Голова висит настолько низко, что ее легко достать. Бледная кожа покрыта красными пятнами, жирные волосы падают на лоб, волосы пробиваются и над верхней губой. Глаза бессмысленны. Пока Ферн и Сисселоур стоят рядом, глаза широко открываются, и губы пытаются что–то пробормотать. Но зрачки голубых глаз не могут сфокусироваться, а звуки, вылетающие изо рта, напоминают звуки радио с неисправным звучанием.

—В первые два сезона он говорил гораздо громче, — замечает Сисселоур, — бывало, он беседовал с нами. Моргас понимала его, она говорит на многих языках. Сейчас он нас не видит. Через пару дней его глаза нальются кровью и он начнет гнить изнутри.

Это лицо знакомо Ферн, хотя она не может вспомнить его имени. Впрочем, имена здесь не имеют значения, они нужны только при заклинаниях. Однако она все же вспоминает, что лицо это было полнее, сильнее, плотнее, тогда как фрукт висит съеженный, изъеденный временем. Нынче он слаб и сморщен, а последние проблески души будто судорожно пытаются вырваться из заточения. Глаза сверкают пугающей яростью духа, но это глаза безумца, видящего перед собой только чудовищ.

Многие головы кажутся молодыми, хотя они могли умереть от старости.

Соки Древа сильны, — говорит Сисселоур, — сукровица бежит по каждой ветке. Лишь немногие из них существуют благодаря собственной энергии. Многие фрукты дойдут до своего возраста, прежде чем упадут.

Древо было в раю, — говорит Ферн. — Может быть, это Древо и есть чистилище?

Рай! Чистилище! — фыркает Сисселоур. — Ты говоришь банальности, как старый священник. Росли здесь яблоки, по словам Моргас, золотые яблоки, чей сок был нектаром богов, в них были сосредоточены мудрость и юность. Змей обвивался вокруг ствола, чтобы оберегать их. Змей этот был больше, чем Нехиидра, яд его был так же смертелен, как сладок был сок яблок. Теперь — теперь на том месте, где зрели золотые яблоки, висят головы, и дикая свинья пожирает то, что защищал Змей, Когда природа Человека изменится, может быть, тут снова будут расти золотые яблоки. Но, думаю, долго придется ждать подобного урожая.

Когда Сисселоур ушла, Ферн осталась сидеть у переплетения толстых корней, близко к стволу. Она видела над собой часть ствола, похожего на стену гигантской башни, могла хорошо разглядеть низко свисающие ветви и землю под ними. Кто знает, какое создание может быть выведено при долгом, долгом путешествии к кроне Древа? От этой мысли становится так же холодно, как и при мысли о бесконечности, и Ферн охватывает дрожь.