Заклинатель джиннов

Дверь за ним закрылась, обдав меня волной холодного воздуха. Попробуй! Может, я бы попробовал без отлагательств, но разум мой и чувства заняты были иным. Око за око, зуб за зуб… Жизнь за жизнь! Я побродил по комнатам, включил телевизор, послушал новости — о потягушках в Думе, успехах на восточном фронте (взят полустанок с тремя цистернами мазута), захваченных авиалайнерах, взорванных поездах, подбитом американском фрегате и акции возмездия: снесли очередную талибскую твердыню бомбардировкой с воздуха, но есть вероятность, что противник жив-здоров и прячется в пещерах. Новости кончились, пошла реклама пива: знакового, правильного, продвинутого, живительного и сексуально бодрящего… Я плюнул и отправился к Тришке. Сел, нацепил браслеты, надвинул шлем. Перекинулся в черного пуделя, повилял хвостом, приветствуя белую кошку. Потом сказал:

— Был друг, остался прах. Прах и воспоминания…

— Знаю. Я наблюдал. Пространство вокруг нас потемнело, заклубились тучи, и, пронзая их, воздвиглась мрачная пирамидальная скала, то ли надгробный обелиск, то ли усыпальница. Тоскливая нота повисла в пустоте — негромкий вибрирующий звук, который длился и длился, будто рвались одна за другой гитарные струны.

— Я опечален, — сказал Джинн. — И я обеспокоен.

— Чем?

— Тебе грозит опасность. Защитники — теплые сгустки неэффективны. Я буду сам твоим защитником. — Он сделал паузу и спросил: — Могу ли я тебя утешить?

— Вряд ли, дружище.

— Я многое могу!

— Однако не все. Можешь ли ты вернуть моих родителей? Вернуть Симагина? Одарить любовью женщины — той, которая снится мне по ночам?

Он безмолвствовал. Затем белую кошку сменила пантера, и я услышал:

— Ты прав и не прав. В твоей среде обитания я не могу вернуть их, и я не властен над чувствами теплых сгустков. Но здесь… Здесь я создам любые образы, какие ты захочешь. Твои отец и мать, твой друг и твоя женщина — все они придут к тебе, вернутся и будут говорить с тобой, неотличимые от живых. Я стану ими. Это совсем несложно.

Он говорил о симулякрах. Великий соблазн! Тут, в виртуальной реальности, он был повелителем жизни и смерти, всесильным магом; он мог воздвигать дворцы, города и целые миры, командовать погодой, творить любые чудеса, любых существ и воскрешать умерших. Иллюзии? Ну что ж… Разве в своей вселенной, полной несправедливости, зла и горьких потерь, мы не утешаемся иллюзиями?

Голова пуделя качнулась из стороны в сторону.

— Сохрани свои обличья — то, которое придумал я, и выбранные тобой. Они мне дороги, мой друг, они реальны, и я не хочу менять их на миражи… Лучше объясни, почему ты хочешь меня защитить? Как зародилась эта потребность?

Джинн ответил сразу, не раздумывая:

— Ты — часть моей сущности. Мыслящий центр, отличный от всех остальных и потому незаменимый.

— Это не так. В мире миллиарды теплых сгустков.

— Но Теплая Капля — одна.

— Вот так. Теряешь друзей, находишь друзей…

Я — тот, сидящий в кресле — вдруг ощутил, что щеки мои влажны и что-то соленое чувствуется на губах. Совсем не к месту! Ни оплакивать Алика, ни умиляться Джинном я не хотел — то и другое могло подождать до лучших времен, если они когда-нибудь наступят. А пока…

Я возвратился в свое измерение и сказал:

— Найди мне кое-какую информацию. Все про общество «Гарантия»: устав и список учредителей, кто регистрировал этот гадючник и когда, банковский счет, его динамика, крупные заказы и проекты, черная касса, реальная наличность и ее движение… Все, включая биографии хрумков!

— Хрумков?

— Петр Пыж, Керим Ичкеров, Альберт Салудо. С этой минуты возьми их под постоянное наблюдение. Отслеживай все разговоры, все, что касается…

— Принято, — прервал он меня. — Я — твой защитник. Нет необходимости формулировать задачу более подробно.

Джинн трудился, а я размышлял. Главным образом над словами Алика — мол, что-то слышно, да концов не видно! Не видно, ибо гаранты — посредники, и ежели в доле, так на полпроцента… А кто хозяева? Можно предположить, что Алик к ним подобрался, а путь был одним-единственным, через хрумков, их деловые связи, контакты и счета, и через их тайную бухгалтерию. Тайную для Алика, но не для Джинна, которому влезть в любой компьютер, что кошке почесаться…

При этой мысли я прикусил губу, стукнул себя кулаками в лоб и глухо, безнадежно застонал. Раньше надо было, раньше! Не развлекаться с анонимной базой, не шарить в поисках курьезов и диковин, а собирать материал для Алика… вломиться на компьютеры хрумков, найти, кому платили, кто платил, за что, какие деньги… Понаблюдать за этой троицей, записывать все разговоры и звонки, даже журчание воды в сортире! Чего это стоило? Три минуты, чтобы снабдить инструкциями Джинна…

Я лопухнулся. То ли мысль подсматривать да подслушивать была мне мерзка, то ли самомнение разыгралось… Считал хрумков злодеями из оперетки, себя — героем-умником, ну а Симагин был Господь всеведающий, и никак иначе… Словом, лопухнулся! Хотя предупреждали — и Сизо, и сам Альбертик… без фокусов, Сергей Михалыч, иначе вашей тетушке конец… Нет у меня тети, — ответил я, — а есть закадычный дружок из очень компетентных органов…