Заклинатель джиннов

Я ухмыльнулся, но мурашки все так же бегали по моей спине, скапливались где-то над копчиком, а оттуда, разделившись на две орды, сползали к коленям и ступням. И то сказать, мороз на улице стоял изрядный, топили плохо, и в комнате похолодало. Как в марсианской пустыне или на родине Константина, когда заходит звезда Антарес… Почтовое окно озарил фиолетовый отблеск, и послание унеслось в Кордову. Недолгий путь; но вот куда оно отправится затем? К далеким или близким небесам, к Луне, Венере или Марсу? Или в Гималаи, в таинственную Шамбалу? Или в антарктические льды? Или на океанское дно, где змеится трансатлантический кабель? Любая из этих дыр, щелей и бездн была доступна Константину, моему синеко-жему дружку; любая из них подходила для парковки летающих блюдец и долгого, тайного, терпеливого ожидания.

Не знаю, верил ли я в эти бредни. Наверное, нет; категория веры, как феномена трансцендентного и принимаемого без доказательств, противна моему сознанию. Приходится верить человеку, ибо духовное в нем не выразишь в битах, джоулях и сантиметрах, но верить гипотезе глупо; гипотезы тем и отличаются от людей, что допускают проверку фактами и описание в терминах логики. Так что, хотя я чувствовал знобящий холодок, мой марсианин был для меня — и оставался — всего лишь недоказанной гипотезой. Я верил в него не больше, чем в электронных духов, обитающих в Сети, или в то, что Маски, сонм двоичных чисел, мелькавших меж процессором и памятью компьютера, вдруг оживут и обретут реальность. В принципе такое допускалось, но было событием маловероятным, как кирпич, подброшенный вверх движением молекул; и любой подобный феномен являлся, разумеется, не вопросом веры, а прерогативой статистики и Его Величества Случая. Как и явление на Земле марсиан или двухголовых пришельцев со звезды Антарес.

Ханд— таймер на моем запястье, мигая в такт компьютерным часам, отсчитывал девятую минуту, когда новая вспышка озарила экран. Еще не осмыслив сообщение, я отметил, что пришло оно, судя по адресу, с Британских островов: последние символы были «uk» — United Kingdom, Соединенное Королевство.

Может, мне писали из Кембриджа?…

Мысль мелькнула и погасла. Взгляд мой скользил по ровным строчкам, спотыкаясь на многочисленных символах WT, требовавших определить понятие. WT — сокращенное английское «what», или «что»; в рамках стандартного кода WT означает, что термин, используемый одним из абонентов, неясен другому. Кажется, моему марсианину было неясно очень многое…

TX bi@nvl.spb.ru TV.

АВ — WT.

Сергей — WT.

Невлюдов — WT.

YU — WT.

Точный перевод гласил:

Прием текста с адреса bi@nvl.spb.ru подтвержден.

Термин «АВ» непонятен.

Термин «Сергей» непонятен.

Термин «Невлюдов» непонятен.

Термин «YU» непонятен.

Это было поразительно! Это являлось или насмешкой, или какой-то хитростью, или доказательством моей гипотезы. Если отбросить два первых предположения, то вывод был тривиален: ни один человек Земли, из самых распоследних чайников, не мог бы такое сочинить. Всерьез, я имею в виду. Выходит, мой марсианин явил свою нечеловеческую сущность!

Он разобрался с кодами ТХ, TV и WT, употребив их в нужном смысле, но он, вероятно, понятия не имел об именах, абонентах Сети и о вопросе «кто вы такой». Последнее особенно смущало; до нынешнего дня я был уверен, что термины «личность» и «разумное существо» эквивалентны, а значит, вопрос о самоопределении является сугубо классификационным, а не философским. Но мой синекожий Константин оперировал лишь безличными понятиями, теми, что касались протокола связи, и кажется, малейший намек на личность, на все эти «я», «ты» или «вы», повергал его в недоумение.

Так кто же он? Ульеподобный монстр, конгломерат безмозглых тварей, роившихся в своем космическом термитнике? Или гигантская жаба с Магеллановых Облаков, вполне разумная, однако лишенная индивидуальности? Или искусственный мозг, компьютерный разум, способный к логическому обмену и в то же время не сознающий собственного «я»?

На миг все эти домыслы закрыли основное, будто задвинув его в какую-то бесконечно удаленную щелочку рассудка. Я — увы! — не гений и не способен думать одновременно о множестве вещей; вернее, способен, но такие попытки суть хаос и белиберда, не относящиеся к логическому мышлению. А главный его признак таков: мысли поочередно сменяют друг друга, и менее важное вытесняется более важным, пока на финише мы не достигнем важнейшего.

Важнейшим же являлось то, что Он существовал. Мой синекожий марсианин, укравший Джека, разумный муравейник, монстр, суперробот или иная внечеловеческая сущность, говорившая сейчас со мной, желавшая знать, кто есть Сергей Невлюдов…