Заклинатель кисти (СИ)

Выдохнув, я неуверенно открыл глаза. В поле зрения плясали искры, которые очень скоро пропали. Господин по-прежнему лежал подо мной, на его животе была жидкость, о происхождении которой не нужно быть особо умным, чтобы догадаться. Нахмурившись, я отстранился и уселся на постели, повернувшись к Уджа спиной. В тот момент мне не хотелось смотреть ему в глаза. Было... противно.

О сексе говорят много. Для одних это нечто незабываемое, для других же - опустошающая бездна. Инур, рассказывая мне о своих любовных похождениях, упоминал и те, и другие случаи. Кто бы мог подумать, что мой первый раз станет таким... кисло-сладким. Вот только кислинкой в тот момент отдало особо сильно. Разум, цепляясь за что-нибудь хорошее, припомнил один из вечеров, когда Инур принес эротическую книжку, состоявшую из одних картинок, и мы долго хихикали, поражаясь тому, какая была кривая техника у художника, а также его слишком богатой и извращенной фантазии. На губах невольно сформировалась улыбка, но, припомнив, где нахожусь, помрачнел и обернулся к господину. Уджа лежал на боку, ко мне лицом, и задумчиво глядел на камень в его ладони. Должно быть, он без спроса достал драгоценность из моего халата, пока я предавался бесполезным воспоминаниям. Однако простая осведомленность вскоре сменилась тревогой, что Уджа вновь впадет во вчерашнее безумное состояние. Я напрягся и начал соображать, как отобрать у него опасный камень. Однако господин оставался спокоен, лишь мрачно взирая на драгоценность.

- Знаешь, Унир, - вдруг сказал он, - каждый раз, когда смотрю на него, появляется стойкое ощущение, что гляжу на что-то давно забытое и потерянное. Интересно... Юдж ощущал нечто подобное? Это просто морок камня?.. или же нечто большее и реальное?.. - помедлив, Уджа добавил грустно: - Знаешь, до всего произошедшего Юдж был очень хорошим командиром. Строгим, да, но понимающим и прекрасным стратегом. Потом мы нашли этот камень, и он свел его с ума. Перед смертью он даже перестал узнавать людей - настолько сильно эта вещица пожрала его разум. Думаешь, я становлюсь таким же?.. - помедлив, я хотел было неуверенно ответить, но хозяин опередил меня, произнеся неожиданный для меня ответ на собственный вопрос: - Нет. Он у меня уже пять лет, и лишь изредка случается такое... чему ты вчера стал свидетелем. Наверное, дело в том, что я уже изначально был отравлен и развращен настолько, что эта драгоценность может лишь насылать на меня голоса и обнажать то, что уже есть. Нельзя обратить во зло то, что уже зло.

- Голоса?.. - нахмурившись, спросил его. Большая часть сказанного Уджа звучала странно, непонятно... даже бредово, но кое-что все-таки привлекло мое внимание. Неужели он, как и я, слышит и видит вещи?..

Однако господин посмотрел на меня с грустной улыбкой и ничего не ответил.

- Если хочешь узнать тайну пожара, - вдруг сказал он, - разыщи седого старика в черном монашеском одеянии. Кладбищенский сторож может кое-что знать о нем, - заметив мое безмолвное удивление, Уджа усмехнулся, но как-то совсем невесело. - Что?.. Не смотри на меня так. Конечно же, я провел свое тайное расследование. Я не такой безалаберный, каким могу показаться. Все-таки это пожар...

В тот момент и я не знал, что думать: волна изумления смыла все в голове и перемешала. Выходит, господин верил мне и тайно предпринял свои действия?.. или?.. или что?!..

- Господин... Уджа... - только и смог растерянно промямлить, как тряпка какая-то.

На этот раз хозяин смотрел на меня без улыбки: сосредоточенно и грустно. Затем, отложив камень, сел и достал каких-то три документа из ящика прикроватной тумбочки.

- Но в твоем нынешнем положении пойти куда-либо за границы увеселительного квартала проблематично... - задумчиво произнес он и вручил их мне. Взяв и недоуменно оглядев, я, к своему пущему удивлению, осознал, что это был контракт, согласно которому меня из куртизана переводили в цирюльники и давали полную свободу перемещения в столице и ее окрестностях. Во втором документе было сказано, что Уджа выкупил у суда мой дом, а в третьем - что он передает его мне. Бегло прочитав каждый из листов, я поднял на хозяина растерянный взгляд и раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле. Уджа невесело усмехнулся.

- Я хотел написать «Стилист», но ты знаешь, это не наше слово, и магистрат такое не примет.

- Н-но... я не цирюльник...

- Это формальность. Я же не мог просто отпустить тебя спустя лишь пару-тройку дней. Тебе ничего не нужно будет делать: только приходить да отмечаться у Йой. Все.

- Почему?.. - я нахмурился. - Почему такая щедрость?

Уджа улыбнулся. Как-то очень больно.