Заклинатель кисти (СИ)

Изначально Иаду не планировал гневаться на Мори из-за этого, полагая, что на данный момент неважно, знает ли Уджа правду или нет, но при виде Суи... при мысли о том, как эти фальшивые воспоминания порочат ее честь... ее любовь к сыну... божество ощутило сильный прилив гнева и ненависти к «другу». В тот момент Иаду хотел ударить Мори... нет, избить. Лишить его телесной оболочки, но мягкие и теплые ладони богини Онмё коснулись его сжатых кулаков, и божество ощутило заметное облегчение - казалось, прежняя пылкость в нем в момент испарилась, а вместо нее появилось разочарование. Иаду, помедлив, крепко обнял женщину и вдохнул ее аромат. Да... он остался таким же сладким и чарующим. Как и раньше. Когда она не была богиней и ее не звали Онмё. Когда она еще была человеческой женщиной. Когда он, Иаду, еще не валялся в ногах сестры, Даиды, моля спасти ее и одарить бессмертием. Божество так желало вернуться в те времена, но они навсегда утеряны. Возможно, их семье более так и не воссоединиться. Теперь он - почти всеми гонимый бог, а она - богиня целительства и милосердия.

Ха... или, может... не особо-то и что-то изменилось?..

- Мне нужно исцелить его раны, - шепнула ему женщина. - Пока не стало слишком поздно. Боюсь, Мори слишком взволнован и пал духом, чтобы сделать это сам.

«Лучше бы он сгинул. Навсегда», - с раздражением подумал Иаду.

Суи вздохнула, затем посмотрела на него и сказала с улыбкой, но легким укором:

- Я прекрасно знаю, что на самом деле ты так не думаешь.

Она - единственная из всех богов, кого он всегда допускает в свои мысли. Даже в самые потаенные и постыдные. Она, в свою очередь, делает то же самое. Понимая, что еще немного, и он не сможет уйти, Иаду заставил себя отпустить женщину и отстраниться. Она не удивилась, не расстроилась, а продолжала смотреть на него со своей прекрасной улыбкой, и от этого зрелища сердце божества, казалось, готово было разорваться от сожаления и тоски.

- Он вспомнит, - вдруг сказала Суи. - Обязательно вспомнит свое прошлое таким, каким оно должно быть. Пожалуйста, не злись, не мучай и не наказывай Ясу... ведь я прекрасно знаю, что ты его...

Иаду отвернулся, не дав женщине договорить. Он подошел к Мори, извлек из его одежд две бумажки и зашагал спешно прочь. Суи не стала его окликать или догонять, а у Иаду не хватило духу обернуться. Ведь если бы он сделал это... то душевная боль стала бы еще невыносимее...

***

На ходу Иаду развернул оба листа. Одно оказалось проклятьем, которое божок тут же порвал, а второе - завершенным заклинанием призыва водного дракона. Усмехнувшись, Иаду выбросил его. Он попытался заглушить смесь болезненных чувств, пробужденных Суи, и сосредоточился на мысли, что весь мир для него - не более чем глупый театр. Да, так проще. Отбросить прошлое и свою семью. Чтобы никогда более не быть жалким, сломленным и молящим. Чтобы никто не смог манипулировать им более через них. Чтобы взор Даиды более никогда не падал на них.

Однако сколько бы ни пытался внушить себе все это Иаду, в нем, однако, оставался крохотный лучик надежды, что когда-нибудь настанет тот день, когда он сможет заключить Суи в объятия, поцеловать ее и никогда более не отпускать. Что когда-нибудь Ясу улыбнется ему и посмотрит на него с таким же восторгом, как когда сын был мальчишкой.

Эпилог II. После пожара

На следующее утро...

Мори

Божество очнулось в знакомой гостевой спальне, располагающейся в доме Иро в аристократическом квартале. Не было более ни запаха гари, ни шума взволнованной толпы, ни звука потрескивания дерева, умирающего под яростным натиском огня... были лишь тишь да спокойствие, а раздвижные двери, ведущие в сад, были открыты, и оттуда веяло свежестью, и доносилось пение одинокой птички. Лицо господина было перевязано бинтами, однако Мори ощущал, что более в них нет необходимости - все раны давно уж зажили.

Сев на разложенном на полу матрасе, божество неспешно размотало бинты и отложило их в сторону. В тот самый момент, когда уж закончил, в комнату вошла женщина, которую он, сказать по правде, не ожидал здесь увидеть, думая, что она давно отбыла обратно в мир богов. Ею оказалась Онмё, или Суи, как ее некогда звали. Все такая же прекрасная и ему недоступная. Как далекая, но необычайно красивая звезда на ночном небе.

Приметив, что Мори уже пробудился, женщина нежно улыбнулась, подошла к нему и села рядом с матрасом.

- Похоже, твои раны исцелились.

- Оболочка да, но не душевные раны, - помрачнело божество.

- Для тебя не должно быть секретом, что Унир в любом случае предал бы тебя. Рано или поздно.

Мори промолчал. Умом он, конечно, осознавал это, да только сердце не желало принимать такой истины. Онмё не стала терзать его более, развивая эту тему разговора, и переключилась на другую, однако не менее болезненную.

- Почему ты пожелал спрятать от Ясу его прошлое? - казалось, на лице богини на мгновение промелькнула печаль, однако стоило только моргнуть, как она по-прежнему спокойно и улыбчиво глядела на него.

- Потому что ему не следует тяготиться им.