Заклинатель кисти [СИ]

Этот человек, Рюу, всегда старался помогать нуждавшимся, но никогда не встревал в открытое противостояние с солдатней, стараясь подавлять конфликты до того, как они вспыхивали. Никто не знал, из какого тот прибыл селения, а на расспросы мужчина всегда усмехался и отвечал, что долгое время жил один в домишке далеко за рекой Ба-Нин. Конечно, сомнения на его счет не заставили себя долго ждать, но доброе отношение к окружающим и желание помочь снискали ему большую известность и любовь среди сельского люда — особенно среди женщин, детей и стариков. Приказы Уджа, направленные на улучшение житья сельчан при крепости, тоже дали плоды в виде большего уважения и доверия к господину со стороны простого народа. Именно эти две вещи и сыграли сильную роль в схватке: восставшие совсем не ожидали, что селяне, которым новый командир разрешит выдать оружие для самозащиты, пустятся в бой, а с ними и Рюу, которому, как выяснилось, подчиняется огонь. Напуганные и сбитые с толку резким увеличением числа сторонников Уджа за счет простого люда да предательства Линжа, а также присутствием не то заклинателя, не то не пойми кого, способного призывать и управлять пламенем, воины, выступившие против господина, были повержены. Всех восставших велено было казнить в тот же день, а их лидера и всех к нему приближенных — вывести на крепостную стену, где на глазах порядком расслабившейся за время осады вражеской армии им перерезали горло и скинули вниз, а следом избавились так же и от всех остальных тел повстанцев. Данное, естественно, не обошлось без зрителей со стороны неприятеля. Свистом и требовательным криком Уджа смог подозвать к стенам посланца от армии врага и велел ему передать главному, что Юдж мертв, и теперь он за главного.

Следующий же приказ поверг многих в глубокое недоумение: господин настоял на том, чтобы солдаты выкатили старую катапульту и принесли все сокровища, которые удалось вытащить из горного королевства. На вопрос не менее удивленного Линжа, что он намеревался с этим делать, Уджа ответил:

— Отдадим им проклятую добычу, и они сами раздерут друг друга на куски. Если не сделаем этого, то скоро крепость будет некому защищать.

План господина звучал странно… даже безумно, но он стал главным, и солдаты должны были ему подчиняться. Как было велено, вскоре катапульта и мешки с сокровищами выволокли на улицу близ крепости. Любопытный люд и солдатня расположились по обе стороны от развернувшегося зрелища — того, как ношу снова и снова помещали на осадное орудие и запускали в воздух, на территорию, охваченную неприятелем. Естественно, на тот момент почти никто не понимал истинного замысла Уджа, начав шептаться и подумывая, а не сошел ли их новый командир с ума. Некоторые и вовсе возмутились, подумав, что тот решил откупиться таким образом от неприятеля.

Сначала все было тихо и спокойно, но затем часть люда начала звереть и бросаться на катапульту, словно обезумевшая, крича, что не отдаст сокровища неприятелю. Безумцы пытались отобрать у солдат мешки, а некоторых даже не специально пустили в смертоносный полет вместе с ношей. Началась стычка. Не такая сильная, как былое восстание, но некоторые пострадали. Однако, невзирая на это, сокровища были отправлены за стену к врагу, и вскоре от них прибыл гонец, который, стоя под стенами, доложил, что Уджа не удастся таким образом откупиться — крепость будет в любом случае взята, а они все казнены. Помощи ждать было не откуда. Мораль людей упала сильнее, и день спустя, поздним вечером, часть солдат, заручившись поддержкой некоторых вооруженных селян, схватили Уджа и Линжа и вывели их на помост для казней. Там им, поставленным на колени, уж хотели отрубить головы, но со стороны армии неприятеля послышались крики и звуки боя. О казни, естественно, позабыли и кинулись на стены — поглядеть, что случилось. Лагерь врага вдали полыхал, а их солдаты, словно впавшие в бешенство, кидались друг на друга с оружием в руках.

Пошел снег, и тьма опустилась на мир, а утром вместо большой армии неприятеля нас встретили только горы трупов да пожарище, от которого в небо поднимался слабый дым. Немногих выживших в побоище Уджа велел пустить, но взять в плен. От них он узнал, что виной всему послужило золото и драгоценности, которые они им переправили при помощи катапульты: они как будто свели с ума почти всех, кто хотя бы раз к ним прикасался или видел. Объявив людям, что найденные сокровища небезопасны, Уджа собрал отряд и отправился в разрушенный лагерь врага на разведку.