Заклинатель: Сила слова (СИ)

— Я здесь только потому, что хочу понять, что же на самом деле произошло с паном Гедиминовичем, — возразил Ковальчик.

Борислав поддерживал приятельские отношения со старшими Ковальчиками еще со студенчества. Потому, когда они погибли, он, не колеблясь, принял опеку над внезапно осиротевшими Мирой и Михалем. Старейшина казался строгим, но в то же время поощрял любое стремление своих подопечных к самореализации.

Он был на восемь лет старше сестры, потому вскоре покинул дом пана Борислава, чтобы обучаться в Варшавском военно-технологическом университете. Он отлично владел заклинанием безумия, был физически развит, обладал острым умом и зрением. Так что спустя год после выпуска, благодаря своим способностям и протекции опекуна, он поступил в Бюро охраны правительства, где служил в настоящее время. Словом, у него было достаточно мотивов для поисков истины.

— Понимаю, но может все же уберешь оружие, — осторожно предложил Новак.

— Это тебя так сильно беспокоит? — усмехнулся пан Ковальчик.

— Не особо, — он усмехнулся в ответ. — Но Мира, кажется, нервничает.

— Не думаю, что это сейчас имеет для тебя значение. Так что подними свои руки так, чтоб я их видел, и отойди к окну.

— Как тебе будет угодно, — вздохнув, произнес Алес. — Полагаю, если ты до сих пор не пристрелил меня, то пришел за тем, чтобы поговорить…

Мира утвердительно закивала головой. Ее брат промолчал, его лицо не выражало никаких эмоций.

— Тогда вы не будете возражать, если я присяду, — как можно спокойнее произнес Алес.

Часть 2

Поведение Ковальчика, его холодность, спокойствие и отстраненность внушали парню страх. От этого все его тело будто цепенело. Он старался держать себя в руках, убеждая себя, что Михаль ему не враг и происходящее здесь и сейчас — всего лишь результат недоразумения, которое вскоре разрешится. Однако при виде направленного на него Глока, Алес чувствовал, как ноги его подкашиваются. Опустив руки за голову, он сел по-турецки на пол, навалившись на стену. Гости последовали его примеру. Мира скромно присела на краешек кровати, а ее брат по-хозяйски расположился в кресле у окна.

— Постарайся понять, я не испытываю к тебе антипатии, — задумчиво начал Ковальчик. — Это мера предосторожности.

Он встряхнул кисть, сжимающую пистолет, который по-прежнему был направлен на Новака.

— Я понимаю, — едва слышно проговорил тот. — Хотя сначала я подумал, что вы собираетесь убить меня.

— Мы хотим помочь! — воскликнула она.

— Мира! — одернул ее брат. — Я уже говорил тебе, что всего лишь хочу знать правду.

— Я не убивал! — неожиданно для самого себя закричал Алес. Все это время он пытался сохранять спокойствие. Но в тот момент все его чувства вырвались на свободу. — Я не убивал… Когда я нашел его, он уже истекал кровью. Я не знал, что мне делать. Я, правда, пытался помочь.

В памяти всплывали картины прошлой ночи и на глазах выступили слезы.

— Я звал на помощь, но никто не отозвался! Никто не пришел… А он хрипел, захлебывался кровью и продолжал твердить про предательство и про какой-то источник. Я просил его помолчать, не напрягаться, но он все повторял: «Найди… найди!» А потом затих. Замер.

Когда Алес закончил свой рассказ, его тело охватил озноб. Зубы застучали. Взгляд воспаленных покрасневших глаз был направлен в одну точку. Ковальчик, поморщившись, вздохнул. Мира, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, закусила нижнюю губу. Оба они понимали, потрясение от пережитого все еще свежо. Ему нужно было время.

— А что было потом? — осторожно спросил Михаль.

— Едва он затих, в кабинете появились охранники. Они попытались скрутить меня, но я вырвался и сиганул в окно.

— По версии следствия, ты перебил всех охранников, а затем расправился со своим опекуном, — задумчиво проговорил пан Ковальчик.

— Что за ерунда! У меня бы духу не хватило причинить кому-то реальный вред, — он нехотя усмехнулся. — К тому же, обычно в особняке как минимум десяток охранников и все, как правило, вооружены. Попытайся я напасть, меня тут же пристрелили бы.

— Мы верим тебе! — решительно произнесла Мира, присаживаясь рядом. Ковальчик попытался возразить, но сдался под осуждающим взглядом сестры. Новак понемногу начал приходить в себя.

— Слушай, Алес, — задумчиво начала она спустя некоторое время, — а что насчет источника? Думаешь, это как-то связано с гибелью пана Гедиминовича?

— Не знаю, — пожал плечами Алес. В надежде спрятать неприглядные эмоции на лице, он надел очки.

— Думаю, пан Борислав имел в виду Первоисточник Знаний, — предположил Михаль.

В воображении Алеса первоисточник представлял собой некую реликвию, сокрытую в глубине веков и способную наделить своего владельца невероятной силой. Легенда гласила, что прародители негативов и позитивов обрели силу слова, едва коснувшись его.