Заклинатели

Некоторые гости, возможно, воспользуются самым старым, но не самым удобным способом – помелом. Такой транспорт отчего-то больше нравился женщинам. Мел был уверен, что сёстры Иола и Гвендэ не станут изменять своим привычкам и прибудут верхом на крепких дубовых мётлах с длинными ивовыми прутьями. Наверное, кое-кто захочет переместиться в предместья замка, но тогда придётся преодолеть часть не самого лёгкого пути пешком, поднимаясь по лестнице или пробираясь по горам. Отец защитил замок таким образом, что перемещаться по его территории могут только члены его семьи, а всем остальным позволено лишь приблизиться, чтобы гостей можно было заметить издалека.

– Мелдиан, позволь на тебя взглянуть.

Властный голос Перинеры прервал раздумья. Мел повернулся к матери, развёл руки и медленно покружился, показывая новую одежду.

– Неплохо. Но причёску я бы всё-таки изменила.

Мел специально взъерошил волосы ещё сильнее и ухмыльнулся.

– Могла бы оценить, какие чистые у меня крылья. Или то, что я умудрился не измять эту тончайшую рубашку. Мам, ну почему ты во всём ухитряешься видеть только недостатки?

Перинера слегка улыбнулась. Мел был вынужден признать, что мать выглядела безупречно: гладкие чёрные волосы убраны в элегантную высокую причёску, в ушах покачиваются золотые серьги-полумесяцы, платье из тёмно-золотой парчи идеально подчёркивает женственные формы. Губы Перинеры алели ярче, чем обычно, глаза мерцали таинственным и манящим блеском, на щеках играл румянец.

– Ты не прав. Я вовсе не ищу в тебе недостатки. Но их будут искать те, кто не согласен с твоим отцом. Сейчас ты представляешь не себя, Мелдиан. Ты представляешь отца. Поэтому будь добр, приведи себя в порядок, чтобы они не смогли ни к чему придраться.

Перинера подошла к сыну и поправила воротник его рубашки. Мел махнул рукой, стараясь, чтобы мать не прочла тоску в его глазах.

– То, к чему можно придраться, не исправишь, сколько ни расчёсывай волосы. Как мне заставить их не обращать внимания на рога? На серую кожу? На глаза без зрачков? Мам, причёска ничего не исправит, уж поверь.

– Это твой выбор, – произнесла Перинера, понизив голос. – Ты сам закрыл себе обратный путь, так что гордись своим решением. Выше голову, Мел, и пусть рога станут твоей короной.

Мел чуть смутился, но не успел ответить матери. Старый дворецкий открыл двери первым гостям, и Анс ввёл в зал Валестрода и его жену Килену. Мел и Перинера вежливо встретили гостей и пригласили за стол. Скоро в зал спустился Вольфзунд: он надел лучший тёмно-фиолетовый камзол, расшитый серебром, а волосы перевязал бархатной лентой. Отец сиял: сверкали лукавым блеском глаза, искрилась вышивка на одежде, переливались неизменные перстни. Даже бледная кожа, казалось, едва заметно лучилась. Мел снова провёл рукой по волосам, в этот раз – чуть досадливо. Рядом с безукоризненно прекрасными родителями он чувствовал себя взъерошенным гусёнком, нечаянно забредшим в загон к королевским фазанам.

Скоро прибыли другие гости: красавицы Гвендэ и Иола, слегка растрёпанные, с возбуждённо горящими глазами: как Мел и предполагал, они выбрали свой излюбленный транспорт. Под их кокетливыми взглядами Мел неизменно краснел. Брат и сестра Немьял и Альвюра, высокие и крепкие, с глазами цвета чёрного чая, восхищались замком так громко, что даже рассмешили Симонису. Магрет, сестра Хьёльда, отчего-то вошла под руку с Кристедом, худощавым темноволосым альюдом, и от Мела не укрылось, как вытянулось лицо Хьёльда: он явно не одобрял увлечение сестры. Мел недоумевающе нахмурился, не понимая, зачем отец пригласил Кристеда – этот альюд всегда казался ненадёжным и мелочным. Почти одновременно с ними в зал вошли Габрис и Тенрер, а вот Витанел и Ахрис с дочерью Геньелой немного опоздали, и Элли подвела их к уже полностью накрытому столу. Геньела села напротив Мела, смущённо улыбаясь. Мел прекрасно понимал, почему девушка-альюд испытывает к нему, наследнику Владыки, интерес, но решил игнорировать её знаки внимания, чтобы не подавать ложных надежд.

Даже старшие альюды не отклонили приглашение Вольфзунда: Мел всегда трусил, когда видел их, таких древних что, казалось, они должны были помнить самое первое дерево, выросшее в Птичьих Землях, и первого человека, рождённого в Королевстве.

Старшие не принимали участия в праздниках и редко общались с остальными, предпочитая уединение и покой. Мел улыбнулся и тронул за локоть беловолосую высокую Тагниеду, облачённую, как всегда, в просторное платье с поясом, на котором побрякивали разномастные колокольчики.

– Позвольте, я провожу вас.

Тагниеда в упор посмотрела на него мутными подслеповатыми глазами.

– Благодарю, юноша.

Симониса оживлённо беседовала с другими чаровниками. Мел вежливо улыбнулся им, про себя молясь, чтобы Сим сумела ненавязчиво склонить могущественных целителей на сторону отца.