Заклинатели

Рэй удобнее перехватил наконечник копья, неторопливо приближаясь к странному месту. Ему почудилось движение среди руин, белый отсвет на фоне синей ночи. Он подошел ближе, стараясь двигаться бесшумно, и остановился. Застыл, ошеломленный, на мгновение забыв, что сжимает в руке оружие. Все магические формулы вылетели у него из головы.

На небольшой круглой площадке между колоннами стояла полураздетая девушка, это ее белое тело отразило свет луны. Рэй сделал еще несколько шагов вперед, завороженный этой картиной, заметив мельком, что над черноволосой головой незнакомки серебрится тонкая сеть, напоминающая паутину, натянутую между колонн.

На камнях перед ней были разложены какие-то тускло поблескивающие предметы, и пленница этого мира задумчиво смотрела на них, шепча что-то беззвучно — заклинатель видел, как шевелятся ее алые губы, но не слышал ни звука. Он подошел еще ближе, как будто его тянуло невидимой, но прочной веревкой.

На девушке была надета лишь короткая красная юбка, едва скрывающая бедра, и по тонкому алому бархату от малейшего движения пробегали переливы света и тени. Но, присмотревшись, заклинатель осознал вдруг, что это не ткань. Глубокие порезы на ее теле, от талии и ниже, создавали этот эффект короткой алой бахромы.

Рэй сжал зубы, сдержав ругательство, и решительно вошел на круглую площадку, которая напомнила ему маленькую арену цирка с артисткой, вечно играющей одну-единственную роль. Маг поднял копье, собираясь произнести нужную формулу, но понял, что не может применить ее. Девушка не была бездушным призраком, как все те, кого он видел в цирке кодзу. Она двигалась, задумчиво хмурила белый лоб и тут же улыбалась едва заметно, а потом Рэй услышал ее тихий, мягкий голос и опустил копье.

— Мне нужно что-то выбрать, — сказала она, подняла голову и посмотрела на заклинателя блестящими голубыми глазами. — Я должна что-то выбрать.

И, словно посвящая неожиданного наблюдателя в очень важную для себя тайну, повторила:

— Он хочет, чтобы я выбрала.

— Кто? — машинально спросил Рэй, переводя взгляд на разложенные перед ней предметы, и ему стало не по себе от нехорошего предчувствия.

На камнях лежали обручи. На внутренней стороне одного торчали короткие искривленные лезвия, второй был утыкан сверкающими тонкими шипами, третий блестел одним-единственным краем, наточенным как бритва, на четвертом, топорщились острые продольные полоски стали…

— Тебе надо придумать, чем привлечь его, — отозвалась она, словно не слыша вопроса. — Иначе он не будет смотреть.

— О ком ты говоришь? — повторил Рэй, хотя уже и сам знал ответ.

Девушка нежно улыбнулась заклинателю и указала на красное пятно, расплывшееся по его рубахе:

— Этого мало. Ему этого будет мало.

Она взяла обруч с лезвиями и стала танцевать с ним, если можно было назвать танцем эти плавные и стремительные движения. Она изгибалась, кружилась вокруг своей оси, приподнималась на цыпочки, подпрыгивала, едва касаясь камня босыми ступнями, а сверкающее кольцо скользило на ее теле, то вращаясь на талии, то спускаясь к бедрам, потом поднималось вверх по руке, касалось кожи, оставляя на ней длинные и короткие глубокие красные порезы. Девушка подбрасывала обруч, ловила его и снова бросала. А ее лицо то цепенело от страха, то искажалось от боли, дыхание становилось все чаще, тело заблестело от пота и тонких струек крови. В какой-то миг она пыталась остановиться, но уже не могла, хотела отбросить обруч, но сжимала его все сильнее. Этот танец казался отвратительным, пугающим и одновременно притягательным. Рэй чувствовал — что-то в нем затрагивает самые темные стороны его воображения. Хотелось как можно скорее прекратить это выступление и в то же время смотреть дальше.

А потом вдруг девушка замерла, выгнулась всем телом, словно пытаясь бороться с кем-то невидимым, и закричала в отчаянии:

— Отпусти! Не могу больше! Отпусти!

И заклинатель, очнувшись от наваждения, понял, что больше не должен медлить. Он бросился вперед, схватил девушку за скользкое от крови запястье, прежде чем она нанесла себе новую рану, рывком развернул к себе, но пленница начала вырываться, задыхаясь и дрожа всем телом.

— Прекрати! — Рэй увидел ее глаза, совершенно безумные от боли, и сильнее сжал руку, пытаясь заставить ее выронить обруч. — Остановись!

Она застонала, продолжая вырываться, но уже с меньшей яростью.

— Мы в мире черного кодзу. Ты помнишь, как оказалась здесь?

— Нет. Отпусти меня.

— Кто ты? Как тебя зовут?

Девушка не была похожа на мертвую куклу из цирка. Горячее тело в его руках оказалось живым, сильным и упругим. Значит, те, на арене, уже надоевшие сломанные игрушки? Или, наоборот, не до конца оживленные? Ведь Тора была среди них.

Девушка, которую он продолжал держать, осознала, что не может вырваться, и попросила уже жалобно:

— Отпусти…

— Только если ты перестанешь ранить себя.

Чтобы освободить, Рэй понимал, что должен убить ее в этой реальности, но пленница кодзу была настоящей — не духом, не призраком.

— Я не буду ранить себя, — прошептала она очень тихо.