Заклинательница бурь

"За мной остается такое же право", — я чувствовала ехидство Ками. Она считала, что удалось меня провести. Глупая.

"Договорились. Клятву дашь силой духа", — улыбка у меня вышла мерзкой.

"Стерва".

"Ведьма", — невозмутимо поправила я. Алекс тем временем уже поворачивал ручку двери. Мы закончили с договором как раз тогда, когда Повелитель стряхнул нас с плеча в кресло.

"Так сколько…"

— Ну и что это, мать твою, было? — не дал договорить девушке грун. Камина втянула голову в плечи и исподлобья посмотрела на взбешенного мужчину. Нет, однозначно, он не отошел. Ледяные глаза сверкали настоящей злостью, тонкие жесткие губы кривились.

Алекс скрестил руки на груди и сейчас смотрел сверху вниз, почти подавляя, заставляя остро чувствовать нашу с ним разницу в росте, размере и силе. Особенно силе. Не физической, скорее, духовной. Вообще странно, по идее провинилась Камина, но я отчего-то тоже чувствовала вину. От резкой смены положения тела перед глазами все поплыло, закружилась голова и затошнило. Зима, не дай так опозориться…

— Ты сам сказал, что я не умею рас…слабляться, вот и… — язык почти не слушался, слова выговаривать получалось плохо.

— Что? Решила доказать обратное? — выгнул он бровь.

— Решила и правда вспомнить, как это делается, — пискнула Мина, вжимаясь в кресло.

Движения ей давались явно с большим трудом, перед глазами замелькали разноцветные пятна. Пусть и несильно, но я, то есть тело, была пьяна, а так как им сейчас владела приживалка, это сказалось на ней гораздо больше, чем на мне.

— А это, — Алекс наклонился, поднял мое лицо за подбородок и повернул голову чуть в сторону, другой рукой отодвигая полу рубашки, — я так понимаю, шло приятным дополнением? — я вдруг разозлилась. Да какого духа грани?! Я что, не живая?! Не могу ошибиться, сглупить, поступить неправильно?! Может, мне понравился этот лопоухий?!

Какого упыря он меня отчитывает, как ребенка?!

А Камина развеселилась, почувствовала себя уверенней.

— Ну, не все же тебе, Алексндр Грот…тери, девок по углам зажимать и пьянки устраивать.

— Мои "девки" не расскажут правителю другой страны, как целовали вдрызг пьяного повелителя грунов, и как он чуть ли не валялся под столом, — Алекс отступил на шаг.

— Попрошу, — подняла Мина руку, — я под столом не валялась.

— Еще одна стопка, и валялась бы.

— Это еще надо док…казать!

— Ты удивила меня, Софи. Неприятно удивила. Если тебе так уж хотелось испытать несколько оборотов позора, могла сделать это в компании Лероя, — рыкнул мужчина, хмурясь.

— Алекс, — Мина тоже нахмурилась, но в чувствах сквозило удовлетворение, — из… извини.

Грун покачал головой.

— Надеюсь, подобное больше не повторится, Софи.

— Алекс…

— Иначе с последствиями разбираться будешь сама.

— … не злись, пжл…

— Не говори мне "не злись". Я сейчас все тут к духам грани заморожу. Спать будешь в сугробе, заодно, может, протрезвеешь!

— Алекс, — пошатываясь, Камина поднялась на ноги и сделала неуверенный шаг к Повелителю, кладя руку ему на плечо, — прости меня.

— Замолчи, ведьма, не беси меня еще больше.

— Ну Алекс…

— Софи, я придушить тебя хочу за твою безалаберность и безответственность. Ты понимаешь, что…

Она встала на цыпочки…

"Не смей!" — рявкнула я, испытывая какую-то дикую, невероятную ярость.

…и прижалась к нему губами в поцелуе.

А я бесилась, думала, что сгорю от собственной беспомощности, разочарования и злости.

Растворюсь в этих чувствах, как в кислоте.

Дрянь!

Три коротких вдоха длились бесконечно долго, а я металась, как зверь в клетке, как пойманный ветер. И то, что Алекс остался безучастным, то, что он стиснул челюсти и сомкнул губы, помогало мало. Вообще никак не помогало. Мне хотелось выдрать мертвой ведьме волосы, расцарапать лицо, проклясть.

— Софи, прекрати, — оттолкнул Камину мужчина, отступая на шаг, его руки были сжаты в кулаки, а в глазах бушевал настоящий буран, в комнате начал падать снег, облачка пара вырывались изо рта даже у меня.

Почему он так разозлился?

— Что? Я думала…

— Подумай обратно, — усмехнулся грун, отворачиваясь, направляясь к двери.

— Алекс!

— Иди спать, ведьма, безветренной тебе ночи, — и он скрылся за дверью.

— Ни хрена не понимаю.

"Я тоже".

Камина еще какое-то время постояла, глядя на закрытую дверь, а потом прошла прямиком в мою кладовку, зажгла светляка и начала внимательно оглядывать полки, перебегая глазами с одной склянки на другую, засовывая свой любопытный и не в меру длинный нос в мешочки.

— Где у тебя белладонна? — спросила ведьма вслух.

"Зачем тебе?", — насторожилась я.

— Не буду отвечать.

"Ну тогда и я не буду", — тем более эту траву я у себя не держала. Пусть поищет.

Движения тела были все еще неуклюжими, голова кружилась, а руки слушались плохо. Я с сожалением смотрела, как падают на пол нечаянно задетые свитки и мешочки, как Мина, будто нарочно, меняет местами пузырьки и колбочки, и стоически терпела. Потом верну все на свои места.

— Ты так и не ответила, — вдруг подала голос Мина. — Сколько Алексу лет?

"Чуть больше двухсот пятидесяти. Моя очередь. Почему ты не ушла за грань или не осталась на грани?"