Заклинательница монстров (ЛП)

— Если ты хочешь напиться перед боем, это твое дело, но я передам твою просьбу. А как же ты, Трифон?

«Я хочу видеть тебя чаще. Хочу прикоснуться к тебе. Мне надоело слушать перебранку Павлины и Дэймоса, и мне нравится, как ты ощущаешься».

— Я согласна. У меня есть идея. У бассейна Трифона большая открытая площадка. Я могу попросить Аида принести диваны и другие вещи, чтобы развлечь тебя. Деметра не должна узнать, что тебя выпустили из камеры. Мы все можем поболтать и притвориться, что все не так уж плохо.

Дэймос только фыркнул и распушил крылья. Искорки летели в разные стороны, когда его оранжевые и красные перья соприкасались друг с другом.

«Опять станет хреново, когда они придут, чтобы заставить одного из нас драться».

— Кимон сегодня сражается, верно?

«Да. Мы никогда не знаем, с кем имеем дело, пока не окажемся на арене. Раньше Аид говорил нам, но потом Деметра узнала, и теперь все держится в строжайшем секрете».

— Объясни мне, почему весь Подземный мир не восстал против нее.

«Я скажу тебе, почему. Дело не в том, что она превосходит нас числом или что только местные монстры могут ее победить. Весь Подземный мир любит Персефону. Она наша королева. Чудовища сдались армии Деметры только потому, что те держали ее под ножом. Мы могли бы убить их, но я видел выражение глаз Деметры. Она бы убила свою дочь, потому что та не хотела возвращаться домой.

Затем Деметра приступила к клевете. Она сказала, что пришла забрать Персефону, потому что та не могла больше оставаться в Подземном мире. Аид узнал об этом и послал нас схватить ее. Она сказала, что ее армия победила нас этими ошейниками, но мы серьезно ранили Персефону. Наш собственный народ делает ставки на эти бои, потому что думает, что мы причинили ей боль, и они не помогут Аиду дать отпор, потому что думают, что он послал нас, чтобы удержать ее против ее воли», — сказал Кимон.

«Конечно, если бы Персефоне удалось сбежать от Деметры, она смогла бы собрать всех, чтобы изгнать свою мать и ее армию. Все просто смирились с засухой Деметры и голодом на Елисейских полях, потому что они думают, что это всего лишь реакция матери на то, что ее дочь пострадала. Эта сука спланировала все очень давно. В конце концов, я сниму этот ошейник, и она окажется в моей паутине».

«Терпеть не могу твои паутинные потроха, но я бы выклевал этой сучке глаз, только чтобы помочь тебе».

Щупальце Трифона ползло слишком высоко. Я осторожно его опустила.

«Вы оба ошибаетесь. Злые принадлежат Кракену».

Ладно, мне никогда не приходилось никого поучать в моем смотровом кабинете о том, кого они убьют. Я сама хотела убить Деметру. Конечно, эти монстры выглядели устрашающе, но и великолепно, если вы действительно смотрели на них.

Кимон был выше семи футов ростом и мускулист. Он выглядел как мужчина-модель, если не считать его бычью голову. Его рога выглядели смертельно опасными, и иногда, когда он сердился, говоря о Деметре, он выпускал дым из носа. Это кольцо в его морде казалось чертовски болезненным.

Я никогда не боялась пауков. Большинство из них питались вредителями и не беспокоили людей. В каком-то смысле они прекрасны. И созданы, чтобы заманить в ловушку свою добычу и держать ее там, пока не съедят.

Я никогда раньше не видела паука черную вдову размером с Павлину. Если и были пауки, к которым я побоялась бы прикоснуться, то это черная вдова. Но в каком-то смысле Павлина показалась мне прекрасной. Она была такой черной, что казалось, будто смотришь в пустоту, если не считать красных песочных часов на животе. Красный цвет настолько ярко выделялся на фоне ее чернильно-черного тела.

Конечно, ее клешни выглядели так, будто могли разрубить меня пополам, до того, как подействует ее яд. Если посмотреть на нее только с точки зрения дизайна, она была совершенной, смертоносной машиной для убийства, и я понятия не имела, почему это казалось таким возбуждающим. Она легко могла прикончить меня.

Дэймос выглядел настолько красивым, что, пожалуй, заслуживал своего эго. Но не все. Он мог вести себя как невыносимый засранец, и мне не нравилось, что он разговаривает со мной свысока, но понимала, что он красивая птица.

Он превосходил всех птиц, живущих на земле, и отличался более яркими красками. Его перья переливались красными, оранжевыми и желтыми цветами, и выглядел он как движущийся огонь, даже если не искрил, когда хотел что-то сказать.

Даже его глаза сверкали огнем. Золотистые с красными и желтыми крапинками. Так похожие на драгоценный камень, выкованный в огне. Разумеется, даже в виде гигантской птицы, он все равно смотрел на меня с полным презрением.

Я не могла полностью рассмотреть Трифона, потому что он был таким массивным. Он мог проскользнуть в коридор и присоединиться к нам, и всегда, казалось, хотел прикоснуться ко мне. Его гладкое влажное щупальце, овившееся вокруг моей лодыжки, как-то странно меня успокаивало, и это, вероятно, что-то говорило обо мне плохое. Трифон становился все смелее со своими щупальцами, и иногда они заползали слишком высоко.