Заклинательница монстров (ЛП)

Я пробежалась по всей художественной литературе, которую читала за всю свою жизнь, перебирая истории и легенды. Я не могла припомнить ни одного монстра, невосприимчивого к огню, который мог бы разговаривать с животными и создавать зеленый огонь. Единственное, что пришло в голову, — это ведьмы, но и это не годилось. В истории людей есть немало случаев, когда они сжигали тех, кого подозревали в колдовстве. Как правило, это делалось из злобы к женщинам, но, судя по количеству сожженных ведьм, они не раз охотились на ведьм.

Остается Ад. Все, что я знала об Аде, что это место вечных мук, но Чарли и Финн выглядели весьма здоровыми и счастливыми. Они не выглядели так, словно их подвергают пыткам. Я думала, что Тартар и Подземный мир — всего лишь миф, но встретила Аида, который похитил меня и привел сюда. Я попыталась понять, что меня связывает с минотавром и Кракеном из греческой мифологии.

«Ребята, я вспомнила всех сверхъестественных существ, о которых когда-либо читала, и ни один не подходит. Знаю, что то, что я читала об Аде, возможно, не совсем верно. Однако Чарли и Финн выглядели довольными, и не похоже, что они находились здесь против своей воли. По-моему, мой отец пришел из Ада».

Пожалуй, Дэймос имел полное основание бояться меня.

Глава 21

Трифон

Я хотел утопить Дэймоса, но он спрятался в своей камере, как ребенок. Ну и что с того, что Ривер зажгла зеленый огонь, а ее отец мог быть из Ада? Это значит, что у нее больше возможностей защитить себя. Если Дэймос не хочет узнать, может ли ее зеленый огонь сжечь его, значит ему пора целовать ее задницу и перестать вести себя как придурок. Она уже доказала, что на нашей стороне.

Я начал поглаживать ее плечи щупальцами. Я ненавидел это, чувствовал, что Ривер напугана. Она так хорошо все это воспринимала до этого момента, но теперь ей стало страшно. А я не имел человеческого облика, чтобы успокоить ее объятиями, как это мог сделать Кимон. Минотавру нужно держаться подальше от моей Ривер.

Как будто никто из них не видел, что мы созданы друг для друга. Я морское чудовище. Ее зовут Ривер(пер. с анг. река — прим. перев.). Все реки впадали в море. Это судьба. Неужели нам нужно позвать сюда оракула, чтобы он объяснил им это, чтобы они перестали приставать к ней передо мной?

На самом деле это чертовски хорошая идея. Возможно, оракул успокоит ее и скажет, кто она. И заодно скажет гребаным монстрам в этой тюрьме, что она моя.

— Попроси Аида привести сюда оракула, моя милая. Анатолия — моя должница.

— Анатолия безумнее меня, Трифон, — сказала Павлина.

Наконец-то, Дэймос удостоил нас своим голосом. Я слышал, как он фыркал издалека.

— Ты ее трахнула, а потом тоже бросила?

— Я не трахаюсь с сумасшедшими, голубчик. Я пришла к ней за видением, и она начала преследовать меня. Я бы просто съела ее, но она неприкосновенна.

— Я могу сказать тоже самое про безумие. Она и меня преследовала, — сказал Кимон.

— Вы все идиоты, — сказал Дэймос. — У нее прямая связь с богами, и мы не знаем, кто на стороне Деметры. Я могу поклясться, что Анатолия безумна. Она выдаст нас, и ты потеряешь свою драгоценную заклинательницу монстров. Или она выпустит это зеленое пламя, чтобы защитить себя, и убьет всех нас.

— Анатолия теперь верна Аиду, — заметил я. — Помнишь, он защищал ее, когда она начала сходить с ума по Геркулесу.

Я знал, что даже безумная Анатолия — это лучше, чем кто-либо другой. Именно я помог Аиду уладить дело с Геркулесом, когда она оставила мертвую козу в его постели. Все знали, что это она. Она раскрасила козу своей фирменной красной помадой. Может, отец и не хотел жить на Олимпе, но обиделся бы на сумасшедшего оракула, которая оставила мертвого козла в его постели.

Кроме того, все оракулы были немного сумасшедшими.

— А что делает оракул? — спросила Ривер.

— Возможно, она сможет определить, кто ты, так что Дэймос перестанет вести себя как надутый голубь, — сказала Павлина.

— Однажды я сожгу заживо твою мерзкую, плетущую паутину задницу.

— Хватит, вы оба. Это замечательная идея, если ты думаешь, что мы можем ей доверять. Аид сказал, что мой отец хотел бы рассказать мне сам, но у нас может не так много времени. Нам нужно объединиться, а сейчас Дэймос мне не доверяет.

Я услышала, как Дэймос издал долгий драматический выдох. Клянусь, этот феникс был настоящей королевой драмы.

— Я верю, что ты не причинишь нам вреда намеренно. Но ты опасна особенно сейчас, когда можешь вызвать огонь, но не контролировать его. Я не верю, что ты сбежишь, когда один из твоих даров вдруг проявится и убьет нас всех.

— Тогда научи меня, Дэймос. Научи меня контролировать его. Помоги мне, Оби-Ван Кеноби. Ты моя единственная надежда, — сказала Ривер.

— Этот фильм, наверное, единственная отрадная вещь, вышедшая из того века, — фыркнул Дэймос.

Дэймос бывал чертовски упрям. Я надеялся, что он забудет обо всем этом и научит ее. Дэймос, которого я знал, ничего не боялся. Он не боялся ее огня. Здесь кроется что-то другое. К сожалению, у него имелось больше стен, чем в лабиринте, в который попал Кимон.