Заклинательница зла, или Пакости в кредит. Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы (сборник)

– Это ваш стиль, – заметила девушка, которой Настя безоглядно доверила свою голову. – Советую вам всегда носить такую прическу.

Очки довершили преображение. Настя с удивлением и недоверием смотрела на себя в зеркало. Вроде бы почти все то же самое, да не то! Пара удачных штрихов – и ты вдруг чувствуешь себя так свободно! И все комплексы остаются дома в коридоре вместе со старыми тапочками и поломанной расческой.

Белоснежная девушка ее не узнала. Насте пришлось предъявить квиточек с круглой печатью «Оплачено».

– Сюда, пожалуйста! – воздержавшись от комментариев, предложила та и повела Настю по коридору.

Казалось, сейчас они войдут в помещение, похожее на операционную, и станут говорить шепотом. Однако ничего подобного не произошло. За дверью, которая открылась перед Настей, находился уютный зал с рядом глубоких кресел и теплого цвета обоями на стенах. Свет был мягким, а ковер льнул к башмакам.

– Группа, еще один пациент! – произнесла Снегурочка учительским тоном и мягко прикрыла за Настей дверь.

Группа состояла из пяти женщин разного возраста и одного существа мужского пола, страдающего нервным тиком. У него постоянно дергался глаз и в дополнение к этому несчастью время от времени вздрагивала вся голова. Он кивнул Насте, после чего буквально забился в конвульсиях.

– Вы первый раз у доктора? – спросила полная дама за пятьдесят, закутанная в длинное сари.

– Первый, – подтвердила Настя.

– А вот я восстанавливаюсь здесь раз в два месяца, – сообщила молодая декольтированная особа с длинными хищными ногтями. – Это так взбадривает!

«Если бы я могла выбрасывать из бюджета триста баксов раз в два месяца, – подумала Настя, – я бы лучше съездила к морю». И тут по губам пациентов пронесся шелест: «Доктор!» – и вошел усатый.

Он вошел и подкрепил первое впечатление, которое сложилось у Насти еще в ресторане. Доктор очень любил себя, очень. Осознание собственной значимости висело над его головой как нимб, а взгляд был покровительственный и чуть снисходительный. С первой же минуты он начал дарить себя пациентам. Он был великодушен и разговаривал голосом доброго барина. Он заставлял их закрывать глаза и воображать цвета, запахи и звуки. Под его неусыпным руководством они заучивали мантры, вертели головами, топали ногами и впадали в прострацию. В конце занятия Настя зевала во весь рот.

Она специально задержалась в комнате, высыпав на пол содержимое сумочки. Ей хотелось как следует осмотреться в святилище Ясюкевича. «Эдак я вообще ничего не узнаю, – раздраженно подумала она. – Утекут мои денежки, словно вода в песок».

– Простите, а где у вас туалет? – спросила она у Снегурочки, не придумав ничего более оригинального.

Группа уже выкатилась за райские врата и сползала по лестнице.

– Вон там, – как всегда приветливо ответила белоснежная девушка.

После туалета Насте ничего не оставалось делать, как покинуть помещение. «Тойоту» она оставила на платной стоянке в десяти минутах ходьбы от центра «АЛЕЯК» и теперь пыталась сориентироваться, как быстрее до нее добраться. Тут из дверей позади нее выплыл Ясюкевич. Он именно выплыл, как плывет по воздуху некое диво, которому по-детски радуется толпа.

Маленький чертик выскочил из Настиного подсознания и толкнул ее под локоть. Она вздрогнула и заступила Ясюкевичу дорогу. Чертик бойко дернул ее за язык, и Настя проворковала грудным голосом:

– Ах, доктор, дорогой! Я потрясена вашим профессиональным мастерством! Ваши занятия – это нечто волшебное. Я чувствую в себе силу, необузданность и подлинную волю к жизни! Такого со мной никогда не было.

Ясюкевич благосклонно прикрыл глаза, как сытый удав, согретый солнечными лучами. Чертик повис у Насти на языке и болтал ногами.

– Скажите, Константин Алексеевич, – вкрадчиво спросила она, – а не проводите ли вы занятий с пациентами один на один? Ведь к некоторым нужен индивидуальный подход…

Удав поднял веки и окинул Настю откровенно оценивающим взглядом. Чертик забежал сзади, подпрыгнул и ткнул ее кулаком меж лопаток. Она тотчас выпятила грудь и облизала губы.

– Индивидуальный подход… – эхом откликнулся усатый. – А что конкретно вас беспокоит, дорогая моя?

– Одиночество, доктор, – со страстью ответила Настя. – Оно снедает меня. Оно гложет!

Вероятно, охотничий азарт зажег в ней тот внутренний огонь, на который мужчины клюют сразу, словно прозрачные мальки на приманку.

– Можем обсудить это за бокалом вина, – решился наконец Ясюкевич и, подойдя к своему автомобилю, придержал для Насти дверцу.

На ватных ногах она сделала несколько шагов и медленно заползла в салон. Она готова была открутить чертику голову, но он уже спрятался и не подавал признаков жизни. «Мне надо замуж, – обреченно подумала Настя, когда Ясюкевич тронул машину с места. – Я совершаю поступки, которые заставили бы Фрейда восторженно потирать руки». Впрочем, она понятия не имела, как еще можно приблизиться к «телу». Чем заинтересовать? Если Ясюкевич замешан в дела «КЛС» – а он точно замешан! – то все остальные подступы к нему, кроме обнаруженной Настей лазейки, свирепо охраняются.