Заклинательницы ветров

– Большое утешение, – хмуро ответила Ки. И вновь переступила с ноги на ногу, поудобнее устраивая голову и яйцо. Тяжелое яйцо положительно оттягивало ей руку. Спина и плечи отвратительно ныли. Разум испытывал непривычное напряжение, почти все время пользуясь зрением Дреша. Причины, побудившие ее отправиться с ним в это ужасающее путешествие, казались ей теперь розовыми соплями идеалистки. Гордость и честь представлялись пустыми побрякушками, когда речь шла о сохранении жизни. Она даже спросила себя, уж не воздействовал ли Дреш как-нибудь на ее сознание, убеждая ее помочь. Тот поцелуй… вот вам и доказательство, что он мог воздействовать, если хотел. Да еще как мог. И коли уж он позволял себе так принижать ее свободную волю, значит, он ее вовсе ни во что не ставил. Она для него – всего лишь орудие. Бессмысленный инструмент, предназначенный для исполнения его прихоти. Что, собственно, лично она имела против Заклинательниц?.. Какие-то глухие подозрения, таившиеся за гранью здравого смысла, – она не могла даже толком облечь их в слова, – потом некие обвинения, на которые расплывчато намекал отец, ну там еще глупейшее предприятие, в которое пустился Вандиен… и многословные поношения из уст самого Дреша. А на деле…

– Ки, если ты позволишь яйцу усыпить свою бдительность, да еще прямо сейчас, – мы оба пропали.

Молодая женщина вмиг вернулась к реальности. Сонные паутины, начавшие было оплетать ее разум, рассыпались. Шаткие пирамиды доводов рухнули под тяжестью ее собственных выводов. Она поднесла было яйцо к глазам Дреша, но тот немедленно отвел взгляд. Их общий взгляд.

– И так слишком плохо, что тебе приходится держать его незащищенной рукой, касаясь его кожи своей, – сказал колдун. – А уж вглядываться в его глубину, не имея должной сноровки, – глупость непростительная. Его верность принадлежит Заклинательницам, которые питают его. Начни к нему прислушиваться, и оно прикажет тебе расшибить себе голову о стену. Или перерезать себе горло. И ты послушаешься. Сосредоточься лучше на том, что нам предстоит.

Ки тряхнула головой. Мысленно она ощущала нечто вроде паучьих лапок, которые щекотали край ее сознания, пытаясь привлечь внимание. Ну уж нет! Она заставила себя думать о том, что видел перед собой Дреш, и вместе с ним уставилась на пол комнаты.

– Она возвращается, – прошептал Дреш.

Ки затаила дыхание, вслушиваясь, но ничего не услышала. Тем не менее, дверь бесшумно раскрылась, и в комнату заглянула «их» Заклинательница.

– Идемте, только быстрее, – сказала она. – Я увела всех, а последнюю отправила следом за Рибеке, сообщив ей, что та ее якобы вызывала. Тело твое – только бери. Но поспеши, потому что мой обман не может длиться вечно. Идемте!

Ки подняла свою ношу и последовала за ней. Заклинательница вывела их в коридор. Осторожничая, Ки повернула голову Дреша сперва в одну сторону, потом в другую, убеждаясь, что там никого нет. И пошла за ненадежной союзницей. Губы ее скривились в невольной улыбке: она использовала голову Дреша наподобие факела. Вот и настал его черед быть орудием!

Вскоре сделалось ясно: то, что она сперва посчитала коридором, было на самом деле частью сложного лабиринта. Когда Заклинательница свернула налево и открыла какую-то дверь, Ки шагнула следом за ней, но вместо ожидаемой комнаты увидела перед собой другой коридор, в точности подобный только что пройденному. Казалось, путь их тянулся сквозь целую вселенную угрюмых стен и гладких дверей, абсолютно похожих одна на другую. Ки попробовала запомнить, сколько дверей они миновали и когда в какую сторону поворачивали, но почти сразу безнадежно запуталась и отказалась от этой попытки. И даже фыркнула потихоньку, сообразив простую вещь: даже если бы она сумела проделать весь путь в обратном порядке, куда бы это их привело? В комнату шпионки – убежище очень, очень сомнительное…

Вот так и вышло, что окончание пути застало Ки врасплох. Их проводница шагнула в очередную дверь и внезапно остановилась. Ки, слегка отупевшая от блуждания по лабиринту, наступила на край ее одеяния и потом только сообразила – все, пришли. Бормоча извинения, она отступила назад, давая возможность голове Дреша быстро обозреть комнату.

Смотреть было особенно не на что, тем более что на «окна» Ки решила не обращать внимания. Из мебели были только два табурета для наблюдающих. И черный столик, на котором красовались руки Дреша, высвобожденные из коробки. Зрелище было, что говорить, жутковатое; у Ки екнуло сердце – почти так же, как тогда, когда она увидела живую голову Дреша, лишенную тела. Ту самую голову, которую она теперь как ни в чем не бывало тащила под мышкой. С той только разницей, что теперь ее впечатлила не одна магия Дреша, но и поразительное искусство Заклинательниц, сумевших с нею справиться.