Заключенный на воле

При всей легкости лестницы — которой теперь предстояло стать скорее мостиком — ее длина значительно усложняла дело. Словно пытаясь продеть нить в иголку, находящуюся на расстоянии нескольких футов, люди неуклюже ворочали лестницу, пытаясь приладить ее на нужное место. С первой попытки им не удалось закрепить захваты, и это отнюдь не улучшило общего настроения. Когда же наконец установка прошла успешно, то вид прогибающейся, раскачивающейся и трясущейся лестницы вселил в сердца людей страх.

Не сказав ни слова, Джарка прикрепил свой меч к висевшему у него на спине рюкзаку и переполз на лестницу. Он лежал грудью и животом на боковинах лестницы, а ступнями цеплялся за боковины с внешней стороны, тем самым обеспечивая себе дополнительную страховку. Рывок за рывком Джарка продвигался вперед.

Подобный способ передвижения был ему хорошо знаком. Они много раз тренировались в лагере. Но не с шестами из карбонового волокна. В лагере они пользовались лестницами из более тяжелых материалов. Те, конечно же, прогибались. И эти шесты прогибаются… Сильно. Тревожно.

Когда его ритмичные движения раскачали лестницу до тошнотворных вертикальных колебаний, Джарка судорожно схватился за шесты, подтягивая их друг к другу — но с разной силой. Из-за этого лестница начала раскачиваться еще и из стороны в сторону, одновременно продолжая подниматься и опускаться. Джарка забыл все наставления ни в коем случае не смотреть вниз. И первый же взгляд на мостовую заставил его желудок подбросить ужин куда-то к самой глотке. Джарка изо всех сил боролся с тошнотой.

Джарка победил, но едва-едва. Теперь он использовал колебания лестницы в свою пользу — когда гибкие шесты подбрасывали его, он рывком продвигался вперед, а когда лестница уносила его вниз, к цементной мостовой, он хватался за боковины. Выкарабкавшись на благословенную твердь крыши, Джарка едва не разрыдался от облегчения. До тех пор, пока не вспомнил, что позади него осталось еще пятнадцать человек и что предстоит пересечь еще две улицы. Посредством комма Джарка рассказал своему отряду об усвоенном им опыте, затем добавил:

— Забудьте о том, что они говорили насчет трех человек на этой чертовой штуке. Даже если она нас выдержит, мы просто стряхнем друг друга вниз, словно переспевшие фрукты. Посылайте второго. Я сообщу, когда можно будет идти следующему, и все такое. Прием.

Из комма донеслось:

— Поняли. Конец связи.

На крыше Двора Лэннет, Реталла и Трей всматривались в темноту за краем ограждения. Лэннет изучал свою стереокарту. Вид у него был угрюмый.

— Они опаздывают, и опаздывают сильно. Если все так и будет продолжаться, то мы прокукуем на этой крыше до рассвета.

Трей села, прислонясь спиной к парапету, и посмотрела на Лэннета.

— Но тогда мы не сможем продолжить операцию. Ты же сам сказал — неожиданность, быстрота и темнота, нам нужны все три условия.

Лэннет попытался улыбнуться:

— В крайнем случае обойдемся двумя из трех. Все будет в порядке.

Реталла взял Трей за руку.

— Джарка знает, что ему делать. И вообще, вы оба забыли об отвлекающей атаке. Она оттянет на себя большую часть Помощников со всего города. Пока они будут бороться с пожарами на севере, мы ускользнем на юг.

Остальные согласно кивнули, но никто не произнес ни слова.

Что касается Джарки, то пересечение второй улицы прошло гораздо более гладко. Третье же оказалось таким легким, что весь отряд, разбирая лестницы, чуть не лопался от самодовольства. Они уже переваливали через гребень крыши, когда Джарка дал команду остановиться. Глядя на высокую стену Двора и широкую улицу, отделяющую их от этой стены, Джарка сказал:

— Вот оно.

Он обращался словно бы к самому себе, и в голосе его почтительный трепет смешивался с решительностью. Стоявшие вокруг него Свободные стояли молча, погруженные в собственные мысли.

Джарка присоединил свою стереокарту к комму, отмечая местоположение группы.

Через несколько секунд тупая стрела, посланная Лэннетом, звякнула о дальний край крыши. Пока повстанцы вытаскивали из своих рюкзаков катушки более толстого шнура, чтобы протянуть его на ту сторону улицы, еще одна стрела с прикрепленным к ней тонким линем упала в противоположном конце крыши. Вскоре за ней последовала третья стрела. Буквально через несколько минут над улицей были протянуты три прочных шнура. Поскольку оттуда, где стоял Джарка, на стену Двора предстояло подниматься вверх, то карабкаться при помощи одних только рук было бы затруднительно. Вниз со стороны Двора по шнурам скользнули петли, сделанные из широкого каната. От них вверх тянулись метлиновые лини.

За стеной Реталла и Трей только что закончили сборку маленького механизма. Когда Трей выудила последнюю деталь из своего рюкзака, Реталла торопливо вставил конец линя в один из шкивов внутри рамы механизма. Трей начала подсоединять машину к энергетическим ячейкам пушки. Реталла поднял голову от работы, кивнул Трей и нажал кнопку. Электрический мотор зажужжал. Шкивы вращались, наматывая на себя метлин. Реталла взглянул на Лэннета.

— Готово.