Закодированный

Итак, он решил. Отлежавшись два дня, на третий явился в редакцию умытый, хорошо выбритый, чисто одетый, разве только не пахнущий одеколоном, поскольку выпил весь одеколон в один из запойных дней. Он не стал начинать издалека, а сразу сказал Жуевскому: так и так, дошел до ручки, помнишь, ты говорил? – так помоги! Жуевский охотно откликнулся, тут же позвонил в Москву экстрасенсу Маргишу, у которого сам вылечился, экстрасенс готов был принять в любое время. Непрядвин удивился: зачем в Москву, подобных лекарей и тут развелось без счета, в нашей же газете объявления через день печатаем. Жуевский заявил: это шарлатаны! посадят в зале по сто человек и колдуют. Никакой гарантии. А тут индивидуальная работа.

– Что ж… – сказал Непрядвин. – Взаймы дашь?

– Конечно, – сказал Жуевский, довольный тем, что другой человек придет в такое же состояние, в каком находится он сам.

Экстрасенс и целитель Маргиш был сух, черноволос, кареглаз и четок. Не предлагая войти, он спросил у порога:

– Давно последний раз пили?

– Неделю назад отошел, – честно сказал Непрядвин.

– Зачем же тогда приехали, не понимаю?! Три недели! Три недели как минимум должно пройти! Так что недельки через две – прошу.

– По телефону нельзя было об этом сказать? – озлился Непрядвин.

– Такие вещи спрашивают! – отрезал Маргиш. – С похмелья-то каждый хочет завязать, а время пройдет – и пятками назад, чего, мол, там, сам брошу! – принизил он Непрядвина просторечием. – В общем, не надеюсь вас больше увидеть, прошу уплатить за консультацию.

И, снисходительно взяв деньги, выпроводил Непрядвина.

Эти две недели Непрядвин активно работал, наверстывая упущенное, размышляя, что оттяжка срока даже на пользу, он утвердится в своем решении, на пользу ему и то, что Маргиш уел его таким хамским приветом и этим как бы проверил готовность Непрядвина к испытаниям и к некоторой униженности, которая, хочешь не хочешь, есть в положении человека с такой болезнью, покорно сдающегося на чью-то милость – не надеясь на самого себя.

И вот он опять у Маргиша. Тот встретил его мягко, напоил чаем, расспрашивал о жизни. Понимая, что это любопытство не праздное, а профессиональное, Непрядвин с юмором и иронией рассказал о себе, показывая, что способен от себя отстраниться и воспринимать ситуацию как казусную. Но Маргиш ни на юмор, ни на иронию откликнуться не изволил, слушал без улыбки, внимательно.

– Все ясно, – заключил он, выслушав, сказал это с обидной простотой, будто в сотый раз выслушивал одну и ту же историю. И приступил к сеансу, причем Непрядвина поразила его уверенность в немедленном успехе, и он поддался обаянию этой уверенности.

Были всякие слова и пассы, потом Непрядвин заснул и ничего не видел, не слышал.

– Ну вот, вы и здоровы! – вдруг в лицо, в глаза сказал ему Маргиш, держа в руках что-то вроде спортивного стартового пистолета. Недаром Непрядвину почудился какой-то странный звук. Зачем, спрашивается?

– Вот вы и здоровы, – повторил Маргиш. – Вы оказались поразительно легко внушаемы. Для вас теперь начинается новая жизнь.

Непрядвин с благодарностью принял эти банальные слова.

– Вам ведь не хочется спиртного? – спросил Маргиш.

– Удивительно! Как и не было ничего! И вообще какой-то я…

– Вот и славно! Теперь знайте: желание иногда может возникнуть. Легкое такое. Оно быстро проходит. Все зависит от тормоза. Ну, такой примитивный пример. Вы увидели на улице красивую женщину. (Непрядвин улыбкой и пожиманием плеча показал, что он знает толк в том, как увидеть на улице красивую женщину.) Очень красивую! – строго повторил Маргиш. – Вы можете ее захотеть. Но даже при самом сильном желании вы не броситесь на нее, чтобы сорвать одежду и тут же изнасиловать, – если вы не больной, конечно. Сработает тормоз. Ведь вас посадят, расстреляют и убьют. Это – внешний тормоз. Ну, есть и внутренний. Так сказать, совесть, – сказал Маргиш, усмехнувшись и как бы давая понять этой усмешкой, что данное примитивное чувство лишь простых людей удерживает от насилий и безобразий, а он, Маргиш, умеет быть корректным, не имея совести, а имея только силу аналитического ума. – Желание может появиться, – продолжал Маргиш, – но стоит только сказать себе: «Нельзя, умрешь!» – и все пройдет. Постарайтесь переключиться, даже просто-напросто хорошенько покушать, это помогает. Если сильно захочется – отнеситесь как к гриппу, ложитесь, смотрите телевизор, на ночь пейте снотворное. Иначе смерть, понимаете меня?

– Хороший способ самоубийства, выпил – и помер! – умно усмехнулся Непрядвин, но Маргиш не позволил ему оказаться на высоте.

– С вами не шутят!

– Извините. Спасибо, большое спасибо. Но если все-таки… Если захочется – нестерпимо?

– Вряд ли. Но если вдруг – приезжайте ко мне, раскодирую. Обойдется это в два раза дороже. Не потому что я жадный такой, наоборот, на вашу жадность рассчитываю. Иногда нежелание тратить такие деньги удерживает.

– Что ж. Надеюсь, мы с вами больше не увидимся.