Закодированный

– Вы сказали, что сошли с ума. И давно это у вас?

Прядвин вынул из рукава железку и показал Мухайло:

– Вот…

– Что это? – Мухайло надел очки и близоруко склонился к железке. В светло-седых его волосах ярко выделялись пробор, розовая кожа и были видны веснушки на этой коже.

Разве тут, на голове, бывают веснушки? – подумал Прядвин, и ему дико, страшно захотелось ударить по этому пробору, чтобы увидеть, как из черепного пролома хлынет, поплывет, растечется освобожденная кровь.

5. Сглаз

Повесть

Глава первая

Мать, давно уже городская женщина, вдруг забыто, по-бабьи, по-деревенски округлила глаза, дернула за руку, поволокла за собой в подъезд. Он не понял, упирался:

– Чего ты? Чего ты?

– Ничего! Нехорошая старушка идет. Никогда на нее не смотри!

– А чего такое-то? (И страшно охота вырваться и как раз посмотреть.)

– А ничего! Сглазить может!

Даже остановился – и по-взрослому, по-городскому, по-образованному осудил:

– Суеверия это!

(Лет шесть мальчику было или семь.)

Есть семейные легенды. Байки, предания. Как гости соберутся, они всплывают. Тут байка была такая:

– Ваню соседка сглазила. Бабка деревенская, неотесанная, колдунья, всего и год в городе прожила, умерла. А за этот год в нашем подъезде в 53-й квартире у молодой женщины мастит образовался, в 50-й люстра чуть на ребенка не упала, в 61-й собака сбесилась, покусала всю семью, в 64-й по ночам сверчок сверчит, ничем его взять не могут, а под нами сосед совсем здоровый от запоя помер. Вы говорите, что хотите, что ненаучно и все такое, а я скажу: сглазила. Ваня с того время стал какой-то…

– Майским морозом хваченный! – переводит все в шутку гость, желающий выпить, а не слушать семейные предания.

Так мелькнуло раз, другой, десятый: сглазили! И запомнилось. И поверилось.