Заколдованная шкатулка

— Что — Яна Ивановна? Я уже… неважно сколько лет Яна Ивановна! Ты денег не заплатила — значит, выметайся! Здесь тебе не ночлежка благотворительная!

— Но Яна Ивановна, я отдала свою часть Вике… Она должна была все вам передать…

— Ничего не знаю! Виктория мне никаких денег не отдала, так что немедленно освобождай помещение, только сперва заплати за две недели! Ты уже две недели без оплаты на моей жилплощади проживаешь! Так что плати, что положено, иначе, ты знаешь, со мной шутки плохи. Я Василия Степановича позову, участкового! Он с тобой рассусоливать не будет!

— Одну минуточку! — строго проговорила Надежда. — Что это вы тут развоевались?

— А это еще кто такая? — Квадратная дама в упор уставилась на Надежду. — Это еще что за личность?

— Подруга моя… — робко сообщила Катя.

— Подру-уга? — протянула хозяйка. — Это еще разобраться надо, какая такая подруга и что она тут делает! Ходят тут всякие подруги, а потом материальные ценности пропадают! Вот у одной моей родственницы тоже подруга была, все об умном разговаривала, а потом холодильник из квартиры пропал! Вот пригласим Василия Степановича, он быстро с этой подругой разберется!

— Молчать! — крикнула Надежда.

Яна Ивановна от удивления действительно замолчала, и Надежда, воспользовавшись паузой, заговорила:

— Вы, значит, этой девушке квартиру сдавали? А договор у вас оформлен согласно форме двести двадцать один-Б?

— Чего? — переспросила квартирная хозяйка, понизив голос. — Какая такая форма?

— Известно какая! — напирала Надежда. — Утвержденная постановлением от двадцать второго двенадцатого! А налоги вы с этих доходов платите? И нечего тут дурака валять! Незнание не освобождает от ответственности!

— От какой ответственности? — забормотала хозяйка, на глазах теряя самоуверенность.

— Известно от какой — от уголовной!

— Василий Степанович… — прибегла Яна Ивановна к последнему аргументу.

— Василий Степанович, говорите? — перебила ее Надежда. — А вот мы позвоним Антону Павловичу и узнаем, что он об этом думает! И тогда посмотрим, как дело обернется. И вообще, что это вы тут делали в отсутствие жильцов?

— Моя квартира, что хочу, то и делаю… — неуверенно пролепетала хозяйка.

— Вы эту квартиру сдали, значит, она на это время не ваша! Кстати, насчет упомянутых материальных ценностей… Тут у Кати вещи были ценные, надо бы проверить, не пропало ли что! Надо бы ложки пересчитать, пока вы не ушли!

Катя во время этого содержательного разговора успела сбегать в ванную и теперь вернулась оттуда с конвертом.

— Вот, Яна Ивановна, — проговорила она, доставая из конверта деньги, — у меня тут было немного денег припрятано… Если за две недели, то я вам десять тысяч должна… Ой, тут всего десять и осталось, а вроде было пятнадцать… Ну, берите все!

— Вот, и деньги пропали! — воскликнула Надежда. — Так что, чувствую, не обойтись нам без Антона Павловича! А может быть, придется подключить даже Федора Михайловича! Конечно, не хотелось бы его беспокоить, но вы не оставляете нам выбора!

Яна Ивановна выглядела напуганной, однако деньги взяла, да еще и пересчитала.

— Пойдемте, Надежда Николаевна! — Катя потянула Надежду к двери. — Все равно у меня больше денег нет, так что придется съезжать с этой квартиры…

— А ты вещи не будешь брать? Все этой собираешься оставить?

— Да нужны мне ее вещи! — опомнилась хозяйка. — Было бы что ценное!

— Ах, вот как? — Надежда уперла руки в боки. — Значит, уже порылась в чужих вещичках-то? К ручонкам вороватым ничего не прилипло? Надо бы проверить!

— Да как вы смеете? — Тетка оторопела и пошла на попятный.

В сущности, у нее больше претензий к жиличке не было, деньги свои она получила. И девушка, в общем, была неплохая — аккуратная, приличная, и соседи не жаловались на шум. Скандалить хозяйка начала в силу своего отвратительного характера. А нарвавшись на отпор, призадумалась. Но было поздно.

— Имей в виду, — наступала Надежда, — ежели хоть чуть у Кати пропало, весь твой квартирный бизнес накроется медным тазом.

— В налоговую настучишь? — прищурилась хозяйка. — Да только им и дела — со мной возиться.

— Зачем в налоговую? — прищурилась в ответ Надежда. — В Интернете про тебя все расскажу. Есть там такой черный список, вот я и укажу все координаты и напишу, что хозяйка — выжига и воровка, норовит обмануть, и квартира — клоповник, и краны не работают. Жильцов небось по Интернету ищешь, в агентство обращаться — жаба душит? Ну, так вот и прощайся с денежками.

— Да ладно, Надежда Николаевна, — Катя тронула ее за рукав, — пойдемте уж.

Вещей было немного — потертый чемодан и большая папка с рисунками.

Надежда отступила, как Кутузов после Бородинского сражения — с ощущением моральной победы.

Когда они вышли на улицу, Катя спросила ее:

— А откуда вы их знаете?

— Кого?

— Ну… Антона Павловича и Федора Михайловича.

— Ах, этих! А ты их разве не знаешь?

— Откуда?

— Как — откуда? Из школьной программы.

— Что?

— Ну как же, Катя, Антон Павлович Чехов и Федор Михайлович Достоевский — великие писатели, классики русской литературы! Насколько я знаю, их еще не убрали из программы.

Катя захлопала ресницами и вдруг расхохоталась: