Заколдованная школа. Непоседа Лайош

После торжественного открытия школьного года всем разрешили идти по домам. Хуторские ребята спешили, автобус уже отправлялся, и они уезжали на свои хутора. Им хорошо! Карчи Гуйаш и другие интернатские исчезли в соседнем здании. Оно было точно такое же, как школа, только фиолетовое. Интернатовцы там жили. Дани даже не успел спросить Карчи, что у них было вчера на обед. А Дани важно было узнать. Недаром же есть присказка: «В школе как тебя запрут, суп чернильный подадут, в нем галушки из бумажек…» Дани слышал это от тети Жофи. Правда, она училась в школе давно. Теперь, наверно, такого быть не может! Надо у мамы спросить.

Дани ждал маму в классе, так они договорились. Он сел на первую парту и ничего не делал, просто ждал. Остальные дети ушли. И хорошо. Они просто замучили Дани вопросами: почему вместе с ними в садик не ходил, ну и все в том же роде. Какое им дело?! А эта девчонка с бантом решила, что он провалился, на второй год остался. Нет уж, с ней-то он и не подумает разговаривать!

И вдруг она вернулась. Именно она, эта лягушка с бантиком! Подошла к Дани и сказала:

— Кукукк…

Дани молчал. Она повторила:

— Кукукк… Марти.

Дани отвернулся, зажмурился. Он мириться с ней не намерен! Когда он открыл глаза, бантика не было и в помине. И что она пристала: «кукукк» да «кукукк». Думает, Карчи ему заменит? Как же, держи карман шире! Но откуда она знает их тайну, про «кукукк» и все такое? И с какой стати вдруг — «Марти»? Издевается, что ли? С такой станется.

Наконец-то появилась мама! Домой пошли вместе. Мама все теребила Дани, расспрашивала, что да как, но Дани молчал. Ему не хотелось говорить, не хотелось ни домой идти, ни оставаться в школе. Он высвободил ладонь из маминой руки. Но мама так и не спросила, что с ним и почему он такой печальный. Она-то была очень веселая. Увидела какого-то незнакомца, окликнула:

— Привет, Тамаш!

— Привет, Эржи!

— А это мой старший сын. Скоро доверю его твоим заботам, — сказала мама (о чем это она?!) и подтолкнула Дани: — Ну же, Дани, поздоровайся как следует.

Дани здороваться не стал. Незнакомец, совсем молодой, засмеялся.

— Тогда собачка с тобой поздоровается!

Только тут Дани заметил у его ног собачонку. Маленькую, не больше шлепанца. Шерсть у нее была грязновато-белая и вся в завитках — вроде парадной диванной подушки в красивом вязаном чехле из мохера. А этот Тамаш все смотрел то на Дани, то на собачку и приговаривал:

— Ну, Муфти, умница! Поздоровайся же, Муфти!

Смешная собачонка тотчас встала на задние лапы, а передние послушно протянула Дани. Она так молотила ими по воздуху, как будто боксировала.

Дани невольно отпрянул. Такого он еще не видел! Ни Цезарь, ни какая другая собака на хуторах этого не умела… С испугу, с горя — он и сам не знал почему — Дани неожиданно пнул собачонку ногой. Она, заскулив, отскочила и на трех лапах бросилась наутек. Поводок у хозяина, конечно, вырвала, и он змеей извивался следом. Тамаш почему-то смеялся. Мама тоже.

Дома Дани закрылся в своей комнате, даже ужинать не пошел. Только на секунду приоткрыл дверь — выставил в коридор Щенка. Пусть хотя бы Щенка покормят, если уж его оставили умирать с голоду!

Автостоп

Утром он пошел в школу, не приготовив домашнего задания. Хотя оно было совсем легкое: учительница попросила каждого принести в класс свою самую любимую игрушку.

Девочки пришли с куклами, даже наряды кукольные притащили. Они увлеченно одевали своих любимиц в пижамы, джинсы; одну куклу нарядили невестой, другую докторшей, третью запеленали, как младенца. Дани никогда такого не видел. Мишкины игрушки можно было кусать или купать, но только не наряжать.

Одна-единственная девочка принесла не куклу, а шахматы. Данина соседка по парте. Наверно, у папы своего стащила. У Даниного папы тоже есть шахматы. Папа даже показал ему, какая фигура как ходит.

— А ты почему не принес какую-нибудь игру? — спросила соседка с бантом.

— Так.

— Но дома-то они у тебя есть?

— Хватает.

— После покажешь?

— Нет.

— Ты жадный?

Дани покрутил головой. Он не жадный. Но как показать этой, с бантиком, чердак с голубями? И Цезаря, и гнездо дятла, и уроки по магнитофону, и ансамбль цитр… Все его любимые игры остались там, на хуторе.

— Ты не принес игрушек, Дани? — спросила и учительница.

— У нас шахматы будут на двоих, — заявила девочка с бантом. — Это даже хорошо, что он ничего не принес. С кем бы я тогда играла?

— Ты умеешь играть в шахматы? — удивился Дани. Вот уж никогда не подумал бы!

— Умею. А ты?

— И я умею. Немножко.

— Сыграем?

— Можно.

— Выбирай, белые или черные? — великодушно предложила девочка.

Тут Дани пообещал принести завтра в школу цитру. Соседка обрадовалась. Даже позволила Дани выиграть первую партию, и только начали вторую, как учительница вдруг обернулась к ним и сказала:

— Марти Кукукк, не разговаривай!

Девочка с бантом вскочила. Теперь-то Дани понял, что Кукукк ее фамилия и она вовсе не вышучивала их с Карчи. А зовут ее Марти.

— Просто мне Дани сказал, что умеет играть на цитре, — сообщила Марти весело. — И я очень обрадовалась!

Учительница тоже обрадовалась.