Заколдованная земля

Он поднял свой нос к отверстию ловушки и ощетинился. И тогда, не слышав пред тем ни малейшего шелеста, я увидел, как кто-то появился в светлом кругу на краю ямы.

Это была человеческая голова.

Никогда, даже в самом страшном сне, не видел я такого лица, да и не увижу уже больше. Дикая путаница косматых черных волос, под которыми исчезал низкий лоб. Плоский широкий нос и большой выдавшийся рот с толстыми губами. И почти полное отсутствие бороды. — Вот что заметил я при первом взгляде. Но самым удивительным были глаза. Они сидели глубоко, как в темных пещерах, жгучие и неспокойные, а над ними выдавались два сильных полукруга надглазниц. Чем-то невыразимо звериным веяло от этого темно-бронзового заросшего лица. В действительности это лицо не было человеческим, но оно не было и звериным. Мы глядели друг на друга две долгих секунды. Никакой мысли я не подметил в глазах, которые смотрели на меня. Никакого движения в лице.

Никогда, даже в страшном сне, не видел я такого лица.

Потом покрытое шерстью лицо вдруг исчезло; раздался свист, и кремневая стрела влетела в яму.

Полярный волк, раненый в горло, подпрыгнул и издал резкое рычание. Стрела вонзилась до половины. Зверь начал кружиться; он зашатался, как пьяный, и потом свалился, вытянувшись в последней агонии.

Минута шла за минутой. Волчье тело коченело; глаза помутнели; одна из задних ног торчала вверху. Кровь, вытекая из раны, образовала небольшую лужу.

По временам я глядел на часы. Оживленное, неутомимое их тиканье производило на меня приятное впечатление. Оно действовало ободряюще.

Часы показывали ровно три четверти восьмого, когда я услышал тихий шелест. Какие-то глухие голоса неясно долетали до моего слуха. Очевидно, приближалось много людей. Вскоре появилось семь фигур. Я увидел небольшие луки и копья, которые держали в руках эти люди.

С минуту они поглядели на меня со спокойным вниманием, причем обменялись между собою короткими словами на незнакомом языке.

Речь их была странная, грубая, полная гортанных звуков, произносимых своеобразно, как бы с напряжением, и похожих на крик диких лесных животных.

Потом дикари притащили ствол кедра, с которого ветки были обломаны так, что он образовал первобытную лестницу, и спустили его в ловушку.

Это было немое приглашение лезть наверх. Я колебался.

Решив все же, я хотел сделать попытку встать. Но едва я поднялся и сделал шаг, боль в колене возобновилась с такой силой, что я упал бы на месте, если бы вовремя не схватился за один из врытых в яме кольев.

Скрипя от боли зубами, я попробовал повторить опыт. Я собрал всю энергию, на какую только был способен, и достиг того, что поднялся до третьей ступеньки, перенося адские муки. Но потом я потерял сознание и бессильно свалился на землю.

Когда я очнулся, я увидел, что охотники вытащили меня из ямы и положили на мокрый мох.

Тяжелая мгла пала на землю и покрыла ее густым покровом. С хвой падали холодные капли. Во мгле около меня двигались фигуры диких людей.

Все они были среднего или, скорее, даже малого роста, но во всяком случае выше, чем эскимосы, костлявые, почти худые, но с сильной мускулатурой. Их черные, дико разбросанные волосы падали им на лицо. Губ не было видно в редкой, но жесткой поросли усов. Все были одеты в шкуры, небрежно переброшенные через одно плечо и стянутые у пояса при помощи сухих звериных жил, и на ногах не имели никакой обуви.

Кожа этих людей имела темно-бронзовый оттенок, и все они были покрыты волосами каштанового цвета, образовавшими на груди густую гриву. Этой особенностью они напоминали айносов.

Лицо их! Пока жив, я никогда не забуду лица обитателей этой заколдованной страны.

Рот с толстыми губами, по-звериному выступающий вперед, выдавшиеся лицевые кости и громадные надглазницы придавали трудно описуемое выражение профилю их лица. Так должен был выглядеть первобытный неандертальский человек!

Глава дикарей были похожи на раскаленные уголья, и минутами казалось, что они затягиваются голубой пленкой, а потом они снова загораются диким блеском глаз хищных животных, зеленоватым беспокойным блеском, который заволакивается и моментально гаснет.

Придя в себя, я увидел, что четверо занимались приготовлением носилок из ветвей, росших по склону деревьев. Три остальных стояли около меня на страже; из них один держал копье с ольховым древком у самой моей головы.

Другой издали равнодушно следил за работой своих товарищей, временами почесывая свою гриву.

Он был немного постройней, чем другие, одет в волчью шкуру, за поясом у него был заткнут каменный молот с длинным упругим топорищем.

Убитая самка оленя и вытащенный волк лежали около носилок. Я понял, что будет дальше. Меня положат на носилки и отнесут. Куда?

Мужчина в волчьей шкуре взглянул на меня рассеянным взглядом. Видя, что я очнулся, он обратился к другим и сказал им что-то.