Заколдованный остров

Так быстро бегать ему еще не приходилось – во всяком случае, он такого не помнил. Домчавшись до ближайшего дома, Влад свернул за угол и, не сбавляя скорости, рванул по плитам полого поднимающейся в гору мостовой. И тут Вода настигла его. Сильный толчок в спину мгновенно сбил его с ног, Влад с головой окунулся в стремительный поток, потащивший его вверх по склону, и отчаянно заработал руками, стремясь выбраться на поверхность, к воздуху и свету. Забыв обо всем, он боролся с напором стихии, выныривая и вновь погружаясь, задыхаясь и отфыркиваясь, ища выпученными глазами за что бы зацепиться в этом мокром, несущемся мимо него мире. Он все-таки не потерял способности соображать и, сделав несколько сильных гребков, мертвой хваткой вцепился в фонарный столб. Вода то и дело перехлестывала через его голову, но это уже были пустяки – главное, он нашел опору, не дал увлечь себя в небытие и значит, вышел победителем в этой борьбе. Отплевавшись, он начал карабкаться вверх по коротким бронзовым штырям, вбитым в столб для электромонтеров, и, оказавшись под самым фонарем, смог, наконец, перевести дух и оглядеться.

«Спа-сен! Спа-сен! Спа-сен!..» – бешено стучало сердце.

Он смотрел по сторонам и все больше убеждался в том, что ему уже приходилось видеть то же самое: серый поток с бурунами и водоворотами, несущий сломанные ветки, плетеные стулья и корзины… Люди в прилипшей к телу мокрой одежде на фонарных столбах и крышах домов… Оборванные провода…

Да, это был уже не первый потоп в его жизни. «И не последний?» – ворохнулась скользкая мысль.

Окончательно отдышавшись, он начал оценивать обстановку.

Оказалось, что самое страшное так и не разразилось. Порывы ветра слабели, Вода, кажется, больше не прибывала, и можно было спокойно торчать себе на этом надежном столбе и ждать, когда все вернется в первоначальное состояние. Конечно, никакой уверенности в благополучном исходе у него не было, но положение уже не казалось безнадежным. Главное – Вода не поглотила Остров и Город, главное – она не поднималась. Значит, можно было жить…

Жить… Разве это жизнь? Пусть сегодня, кажется, пронесло, беда миновала, но кто может поручиться, что пронесет и завтра? Ох, этот вечный липкий страх, эта бесконечная, никогда не утихающая тревога! С ней нельзя свыкнуться, невозможно отмахнуться от нее… Вечный страх, вечное сосущее тягостное ощущение под ложечкой… Разве это жизнь?..

Влад несколько раз глубоко вздохнул и еще крепче прижался к столбу.

«Дилия! – вдруг грохотнуло в голове. – Что с Дилией? А что если она не успела?..»

Он, оскальзываясь, поспешно спустился по мокрым штырям и, набрав в грудь побольше воздуха, прыгнул в воду.

* * *

Сухой диван и сухая одежда – это было как раз то, что нужно. Если бы только не болела ступня. Влад подвернул ее, поскользнувшись на мокром мраморе собственного двора. И еще в спальне пахло сыростью, хотя слуги уже старательно выбрали тряпками воду, залившую весь первый этаж, и распахнули окна. И не работала ни одна электророзетка, так что Бату пришлось нагревать утюг на плите и гладить промокший домашний халат хозяина – вода добралась и до бельевых шкафов. И не только до шкафов.

Влад, поморщившись, потер ноющую ступню и вновь откинулся на подушки.

Подушки не пострадали от потопа, хотя тоже попахивали сыростью, и Влад подумал, что диван его все-таки не подвел; хороший у него был диван, с высокими ножками, да еще установленный на возвышении – целых четыре ступеньки, покрытых мокрым ковром. Надо было приказать слугам снять ковер и вынести сушить во двор. Влад протянул руку к звонку, но вспомнил, что звонок не работает – электромонтеры еще не добрались до этого квартала, у них сейчас хватало хлопот. Кричать Бату, а тем более вставать и идти за ним Владу не хотелось. Ничего ему не хотелось.

Но он почему-то был уверен, что в семь часов пойдет на кулачные бои.

Даже вопреки собственному желанию. Он знал, что ему непременно нужно быть на кулачных боях.

Спальня казалась ему непривычно просторной и неуютной, хотя вся мебель, вроде бы, стояла на своих местах. Влад долго не мог понять, в чем дело, и наконец сообразил: просто слуги сняли и унесли мокрые шторы с окна – только и всего.

Он лежал среди сырости, плотно запахнувшись в халат и обхватив себя руками за плечи, лежал и смотрел в окно, за которым равнодушно и привычно простиралось над миром серое небо. Небо было таким же мрачным, как картины Дилии…