Заколдованный остров

Чтобы проверить, как все это выглядит со стороны, он подошел к настенному зеркалу - и неожиданно обнаружил, что приплюснутый шар, продолжавший висеть над его головой, из темного превратился в светло-серый и не казался уже таким плотным, как раньше. Теперь он больше походил не на грязное пятно, а на сгусток тумана. Влад не знал, плохо это или хорошо, но почему-то был уверен, что никаких неприятностей такая метаморфоза ему не принесет. Сгусток тумана был порождением удивительного кольца.

Он пристально смотрел в зеркало и вдруг, наконец-то, догадался задать себе вопрос: а где, собственно, Вийон раздобыл это кольцо? И тут же другая мысль, которая должна была прийти ему в голову гораздо раньше, заставила сердце замереть на мгновение: кто его потерял? Кто был владельцем этого загадочного кольца?..

Влад еще некоторое время стоял перед зеркалом, сосредоточенно покусывая губу, а потом торопливо направился к телефону. Сев на диван, он снял трубку и дважды нажал на одну и ту же белую кнопку с черной угловатой цифрой "три". Номер Вийона он помнил так же хорошо, как номер Дилии: у Дилии были две четверки. Прижав трубку к уху, Влад нетерпеливо вслушивался в тихие протяжные гудки. Вийон мог еще спать крепчайшим сном после вчерашнего, и тогда, чтобы его разбудить, нужно было что-то гораздо более громкое, чем звонок телефона. Вийон мог уже вовсю заниматься дегустацией вина и пива в любом кафе любого квартала. Наконец, он мог, отведав разных кружащих голову напитков, отправиться бродить по улицам, предаваясь мыслям о возвышенном, о прекрасном, срывая цветы и любуясь совершенством форм и изяществом линий...

- Я слушаю, - раздался в трубке недовольный голос Вийона. - Это, конечно же, ты, Влад?

- Как ты угадал? - удивился Влад. - Доброе утро.

- Именно утро, - буркнул Вийон, - и ничего доброго я в нем пока не нахожу. Кому же еще, кроме тебя, придет в голову трезвонить в такую рань? Куда ты вчера подевался, кулачный боец? Так хорошо сидели, Грустную Певицу слушали...

"Он-то откуда знает, что мне дали по физиономии? - вновь удивился Влад. - Разве он тоже был в амфитеатре?"

- Так ведь ты же заснул, - сказал он. - Не хотелось тебя будить, уж больно ты сладко спал.

Вийон негодующе фыркнул:

- Спал! Как бы не так! Размышляя о вечном, погрузился в грезы. Это, если хочешь, можно назвать трансом, но никак не сном. Тело здесь, внизу, а душа витает. Вышел из транса, а тебя и след простыл.

Подожди-ка, Влад. - В трубке послышались какие-то невнятные звуки, похожие на плеск и стук стекла о стекло. Видимо, у Вийона все было под рукой. - А тебя и след простыл, - повторил он после небольшой паузы. - А теперь ты опять появился, хоть и не непосредственно, а по телефону - да состояние у меня, к сожалению, не то. Нет парения, Влад, нет парения.

- Парение - дело наживное, - заверил его Влад. - Скоро появится, я уверен.

- Твои слова меня здорово утешают, - в трубке вновь раздался плеск льющейся в бокал жидкости. - Парение - тонкая вещь, Влад. Не всегда приходит, нужен настрой, особое состояние души, особая нота. Как бы звучание готовой вот-вот лопнуть струны, только наоборот. Это сложно, Влад.

"Вот уж действительно, - с иронией подумай Влад. - Звучание наоборот такое не каждый поймет, далеко не каждый. Скорее уж, каждый не поймет, если тоже наоборот..."

- А ты не помнишь, случаем, где тебя вчера Вода накрыла? - спросил он. - В каком квартале?

- И ради этого стоило меня будить? - возмущенно воскликнул Вийон и в трубке забулькало. - Это что, имеет какое-то отношение к судьбам мира?

- Может быть и имеет. Готов поспорить, что ты просто не помнишь.

- А вот и помню, - уязвленно сказал Вийон. - По-моему... ну да, в аккурат напротив ворот пекарни. Я еще бродил и думал: вот, думаю, в пекарне выпекают хлеб для тела, но он не главный. Главный хлеб - тот, который питает душу, которым питается душа. Такие вот у меня возникли ассоциации. А тут потоп, но опять же для тела. Что такое тело, Влад?

Форма, оболочка, пустой бокал. Его-то можно промочить - и пусть себе мокнет! - но душа все равно останется сухой. Хотя, конечно, при мокром теле настроение уже не то. Что, проспорил, Влад?

- Настроение не то, весь промок - и вдруг: утренняя песня и лепесток в бокале, да?

- Какая песня, какой лепесток? - Вийон, кажется, ничего не понял. - И бокала-то нет, не то что лепестка. Еле добрался до ближайшего подвальчика. А там уж точно - и песни... и бокалы с лепестками.

Очень, понимаешь... хорошо после такой-то передряги, - Вийон начал слегка спотыкаться на словах.

Мечтатель-бродяга явно ничего не помнил о кольце. Однако провалы в памяти были у него иной природы, нежели у Дилии: непрестанно поглощая вино, можно напрочь забыть не только то, что делал вчера, но и собственное имя!

- А разговор наш ты помнишь, Вийон? Сначала пела Грустная Певица, а потом мы с тобой разговаривали.

- К-конечно! Хорошо поговорили, Влад! И вообще хорошо посидели, только ты потом куда-то исчез. Пришлось мне без тебя продолжать.

- Понятно, - сказал Влад. - Голова у меня разболелась, вот я и ушел.