Заколдованный участок

Вот жена принесла ему курицу: зарубить для супа.

Дело обычное, Савичев взял топор, положил куриную голову на колоду, взмахнул топором – и задумался. Надолго.

– Ты чего? – спросила Татьяна.

– Она же живая.

– Ясное дело. И свинья вон живая в хлеву, а тоже к осени зарежем, как и раньше резали. Сало будет, Ольге пошлем.

– Свинья? – Савичев посмотрел в сторону хлева, где слышалось похрюкивание. И выпустил курицу из рук, та побежала по двору, хлопотливо кудахча и маша крыльями.

А Савичев молча пошел со двора.

– Ты куда?

Он не ответил.

Через некоторое время он навестил Сурикова. Тот полулежал на постели, глядя телевизор. Ему стало получше, хоть еще и не совсем хорошо. Как всегда в таких случаях, он цедил одну за другой сигареты.

– Привет, – вошел Савичев. – Куришь?

– Противно, а курю, – отозвался Суриков. – Нарочно курю! Меня голыми руками не возьмешь! Вот оклемаюсь, пойду к этому психиатру, он мне ответит! Несанкционированные действия, вот как это называется! Да лучше я сдохну, чем кому-то подчинюсь!

– Сдохнуть не проблема. Зачем жить, вот вопрос, – Савичев сел у окна, помахивая рукой и отгоняя дым от лица.

– Это ты к чему? – насторожился Суриков.

– Да всё к тому же. К тому, что вот рубим мы деревья, что-то строим, заводим скотину, потом ее режем, жрем... Для обеспечения жизнедеятельности. А зачем нам сама эта жизнедеятельность? Что мы такого сделали – для души?

– Для чьей?

– Да хотя бы для своей. Ну, проживем мы с тобой еще десять лет или двадцать. Что изменится? Ни-че-го! Понял меня? Нам даже вокруг поглядеть некогда. Осмыслить. Почувствовать. Я вот в городе шурину хвастал: у нас, говорю, Кукушкин омут, говорю, место страшной красоты, там, говорю, молиться можно, храм природы! А сам в этом храме лет десять уже не был.

Суриков затушил окурок и пригляделся к Савичеву.

– Слушай, Савичев, ты знаешь, ты, пока не поздно, езжай в город к серьезному специалисту. Пусть он тебя перекодирует. Ты же заговариваться начал!

– А я думаю, Нестеров меня не закодировал, – продолжал умствовать Савичев. – Он меня раскодировал. А вот жил я до этого точно как закодированный. Родился, бегал по улицам, в армии служил, вернулся, женился, Ольгу мы с Татьяной родили, замуж выдали. И все как на автомате, понимаешь? И я ни разу себя не спросил: зачем?

– Все люди так живут! – объяснил Суриков.

– Согласен. А зачем?

Суриков подумал. Выключил долдонящий телевизор. И сказал:

– Вообще-то я тебя понимаю. Я вот помню: в армии тоже. Стою на посту у складов. Один. Стою час, второй. И вползает мне в голову мысль, вот как у тебя сейчас: а зачем я тут стою? Кому это надо? Какой в этом человеческий смысл? Никакого! Тем более что никому в те склады лезть было не надо, оттуда начальство среди дня легально всё воровало. Но поставили – стою. Начал дальше думать. И понял, что так оно и будет: куда меня жизнь поставит, там и буду стоять. И такая взяла тоска! Хорошо, что скоро сменили. Думаешь, почему в армии солдаты именно на посту стреляются? Потому что они в одиночку стоят. А человека одного с самим собой оставлять нельзя. Он начинает про себя думать и черт знает до чего додуматься может. Эх, под такой разговор – да выпить бы! Может, попробуем?

– Нет. Ну, выпьем. А зачем?

– Полегче станет.

– Зато завтра опять плохо будет.

– Тоже правильно, – не мог не согласиться Суриков. – Вот тебе и жизнедеятельность. Куда ни посмотришь – тупик.

15

Куда ни посмотришь – тупик. Так оценивал свою прошлую и настоящую жизнь Нестеров, бродя у реки в смутном настроении. Тут его нашел Вадик, настроение которого было не лучше.

– Говорят, кодируете? Излучения посылаете? – с вызовом спросил он.

– Вадик, неужели и ты в это веришь?

– С одной стороны, не очень. С другой – у нас целая лекция была: совершение преступлений под влиянием психологического воздействия. А еще есть всякие паранормальные явления, биотоки. Но я не об этом. Если даже у вас есть какие-то способности, надо действовать честно.

– Ты что имеешь в виду?

– Я просто рассуждаю. Вот если обо мне. Допустим, мне понравилась девушка, а у меня есть всякие способы. Но я их никогда к ней не применю. Потому что нечестно.

– Вот ты о чем. Не беспокойся, в личных целях я своих способов, как ты выражаешься, не применяю.

– Хотелось бы верить.

– Кстати, знаешь, как я понял, что у меня есть способности? Еще в школе. Сидел и мысленно командовал одной девушке: обернись, обернись! И она обернулась. Я думал: совпадение. А потом еще попробовал, на дискотеке. Тоже мысленно ее начал уговаривать: подойди, потанцуй со мной. Белый танец был. Она подошла. Ну и так далее. Вплоть до самых приятных последствий. Правда, потом не знал, как от нее... Ну, понимаешь. Вообще все влюбленные обладают гипнотическим даром. Если сильная любовь, конечно.

– Думаете?

– Знаю!

– Может быть, – задумчиво сказал Вадик.

И пошел к клубу, где сегодня должен был состояться пробный сеанс.