Заколка для Ворона

— Слышала Марин? Холодно сейчас в юбках бегать, а то заболеешь. За пирожки спасибо. Вон, Ларю их отдай. Не откажется. И беги к отцу. А то приемная без секретаря — это не дело.

— Я поговорить с вами хочу.

— О чем?

— Это личное.

— Нравится мне твоя упертость. — хмыкнул Альхор. — Ну пойдем поговорим.

Через минуту он выставил ее из приемной.

— Шутки-шутками, но я в такие игры не играю. Чтоб больше я тебя здесь не видел. — в его словах почувствовалась угроза. Марат пойдемте. Что там у вас?

— Я нашел брата Яны. — закрывая дверь, сказал Марат. — Вы хотели…

— Помню, что я хотел. Парень совсем конченный или еще вытянуть можно?

— Он на чем-то тяжелом сидит.

— Давай его в лабораторию на опыты продадим? Тысяч пятьдесят выручишь.

— Это незаконно. — поежился Марат.

— Угу. Мне этот парень мешается. Я не хочу, чтоб он продолжал гадить зеленоглазке. Заодно получим сведения о подпольных лабораториях. Так и сделаем. Потом мне адресочки скинешь, куда тебе предлагали это чудо отправить. Остальную часть долга я тебе оплачу лично. Договорились? — Марат только кивнул. Пусть ему неприятна была эта затея, но деловая жилка была сильнее. — Как тебе Марина? Девочка, что пирожки приносила? Симпатичная? Мне чем-то зеленоглазку напоминает.

— Есть такое, только характер поярче.

— Яна тоже с характером. Но скрывает это. У Марины отец здешний мэр. Над дочкой трясется, как над сокровищем. Никого к ней подпускает. Я как бы тоже за ней присматриваю.

— И к чему это?

— Если нравится, то дам добро. Девочка расстроена. Подкатить легко будет, если не дурак. Так что действуй.

— Попробую.

— Наводку, где поспрашивать о лаборатории я тебе дам. — Альхор написал адрес. — По поводу Марины не затягивай. Удачи.

— Есть чего-нибудь интересное? — спросил Альхор у Яны и Ларя.

— А сейчас представление разве было неинтересное? — насмешливо спросил Ларь.

— Нет. Глупые девочки с пирожками меня не интересуют.

— Зря. Пирожки вкусные.

— Ешь на здоровье. — отмахнулся Альхор.

— Сейчас к тебе Рита Зимнева должна подняться. — сказала Яна.

— Это по поводу близнецов. — ответил Альхор. — Яна, составишь мне компанию в неприятном разговоре?

— Составлю. — в этот момент поднялась пожилая женщина лет шестидесяти. Маленькая, кругленькая с уставшими глазами и решительным выражением лица.

— Здравствуйте, мне внизу сказали, что к вам нужно подняться. — сказала она.

— Все верно. Заходите Рита. Присаживайтесь. — Альхор пропустил ее кабинет и указал на диван. Яна села рядом. Альхор же остался стоять, особо не заботясь, что смотреть на его высокую фигуру как минимум неудобно.

— Это касается моих внучек?

— С ними все нормально. Они в приемнике распределители. Извините, но я не мог оставить их одних дома. Вчера заехал к вам. Это настоящий притон, а не квартира. Там не место детям.

— Думаете в приюте им будет лучше? — спросила она, едва сдерживая слезы.

— Не думаю. Поэтому и пригласил вас для разговора. Я могу посадить вашу дочь лет на десять. Дела у меня на нее нет. Пока забрал для профилактики. Могу сегодня же ее отпустить.

Но тогда детей определю в приют. Или отдам детей вам под опеку, но тогда посажу ее. Если ей хочется катиться по кривой дорожке, то это ее право. У детей должен быть шанс на нормальную жизнь.

— Я предлагала ей закодироваться…

— Там уже ничего не поможет. Человек не хочет сам. Есть некая черта, которую если перейти, то уже не вернутся. Ваша дочь ее уже перешла. — сказал Альхор. Женщина вздохнула. Ее плечи поникли. Но вот она подняла голову. В глазах была решительность.

— Делайте, что считаете нужным. Когда я могу забрать девочек?

— Вам нужно оформить документы на опеку. — Альхор дал ей бумагу за своей подписью. — Отдадите это следователю, что ведет ваше дело. Он будет вас курировать. Для начала, чтоб отвадить всех ненужных гостей от вашей квартиры. Если понадобится помощь, любая, то обращайтесь к нему. Вам придется поменять работу. Дети одни ночью не могут оставаться в квартире одни. Если с работой возникнут трудности, обращайтесь к вашему куратору. Что-нибудь придумаем.

— Спасибо.

— Удачи. — Альхор вернулся к столу. — Я думал разговор тяжелее пройдет. А женщина сильная оказалась. Без истерик, слез. Зашел вчера к ним, там просто жуть. И девчонки, заперевшись в комнате сидят, носа показать бояться. Неприятно во всей этой грязи ковыряться.

— Почему же ты этим занимаешься?

— Алику обещал разобраться. Это он у нас сирых и убогих защищает. Собрал в свою компанию несчастных, а мне их пристраивать. Кто-то кошек и собак подбирает, а он детвору.

— Хочешь сказать, что ты такой плохой и все это лишь необходимость?

— Я ничего не хочу сказать. Не хочу никем казаться. Я такой как есть. И не надо меня обелять.

— Даже и не думала. Ты же великий и ужасный.

— Смеешься? — он посмотрел на нее. Яна сидела, откинувшись на спинку дивана, и смотрела на него снизу вверх. Только в ее взгляде не было страха, неуверенности. В нем была дерзость и сила. С таким же взглядом она доказывала, что мир должен жить по правилам. В ней был стержень, своя внутренняя сила. Такой она ему и понравилась. Теперь же ему удалось ее вернуть назад.