Закон абордажа

«Отважный», потерявший управление в тот момент, когда картечь огненным вихрем пронеслась по его палубе, развернулся носом по ветру и был напрочь лишен возможности маневра. Его защитники лишь растерянно увидели, как страшный корабль-призрак вновь надвинулся на них, с хрустом врезаясь в борт, крючья вцепились в палубу, и хриплый от возбуждения голос прокричал:

— На каждого из вас нацелено по паре аркебуз! Рылом вниз! Бросай оружие!

Спустя пять минут фрегат был в руках корсаров-беглецов, уведших шлюп из Эгерии. А еще через пять минут из крошечной носовой каютки вытащили пленного капитана пиратского шлюпа «Морской бык», сброшенного взрывом бомбы в море, Эомара Эохайда по прозвищу Счастливчик. Который первым делом подошел к кутающейся в долгополый кафтан Банна Игерне и поклонился ей в пояс за спасение, выразив восхищение ее находчивостью. При этом он благоразумно умолчал, что без кафтана она ему понравилась куда больше, чем одетая.

Схолия четвертая О ПИРАТАХ В ДАЛЬНИХ ЗЕМЛЯХ

Итак, первая волна переселенцев была без остатка поглощена мрачной сельвой и бурными морями. От них остались лишь руины городов и замков среди зарастающих джунглями полей, скорбные часовни на обширных кладбищах, да еще самые живучие и упорные, кто сумел выжить и пустить корни в новом мире.

Часть из них ушла на Иннис-Тор, в плодородные долины Золотого Ожерелья или в льяносы Альмадено. А оставшиеся-то и начали заселять пустынные острова и островки Изумрудного моря. Вскоре к ним присоединились беглые преступники, солдаты-дезертиры, удравшие с кораблей матросы, бродяги, авантюристы различных мастей. Были тут и потерпевшие кораблекрушение моряки, бежавшие за океан в поисках лучшей доли крестьяне, разорившиеся мелкие дворяне, ремесленники и торговцы, еретики, монахи-расстриги и рабы. Они ловили рыбу и черепах, охотились на китов и базилисков, стреляли одичавших свиней и быков, обрабатывали землю, пытались перемывать отвалы на брошенных рудниках…

Но на это в Толетте и Геоанадакано не обратили внимания. В конце концов, что такое горстка голодранцев?

Разве что первое время охотники за рабами попробовали было ловить этих поселенцев, но после того, как слишком многие корабли не вернулись из подобных рейдов, а главарей «вербовочных компаний» стали находить в своих постелях с перерезанным горлом, желающих не стало.

Тем более что худо-бедно, а золото и серебро широкой рекой текло в сокровищницы Толетта. Оно было очень кстати. Эгерия непрерывно воевала или к войне готовилась, так что огромные заморские доходы позволяли, по крайней мере, ее государям не делать долгов… хотя бы какое-то время.

Гранды и придворные могли быть довольны. Хотя и не удалось пока построить за океаном Новую Эгерию, но королевство деятельно и успешно осваивало богатства новооткрытого континента.

И по-прежнему все послы при всех дворах твердили как попугаи: если и можно спорить насчет северного материка, с его горами, пустынями и холодными лесами, то Изумрудное море и Иннис-Тор всецело принадлежит Эгерии, и только ее корабли имеют право там плавать беспрепятственно. Однако иные державы не могли примириться с тем, что колоссальные богатства оседают в сундуках эгерийских торговцев и обогащают казну короля Эгерии.

«Солнце светит для меня так же, как и для других! И я хотел бы видеть тот пункт в завещании праотца людей, по которому Дальние Земли должны быть отданы моим братьям, королям Эгерии, а я должен быть лишен своей доли», — не без ехидства вопрошал король Арбонна Шарло Веселый в письмах к прочим государям.

Вскоре конунг ютский Канут Стормссен за какой-то год подмял под себя островную вольницу — всех этих кимрасских лордов, пиридианских танов и своих соплеменников — ютских графов (они-то, собственно, и призвали его — себе на голову) — и короновался железной короной Артоса — древнего владыки Хойделла. Этот человек, повелевший вписать оскорбительное прозвище, данное соседями, «Архипират» в свой провозглашаемый герольдами титул, говорил так, макая в эль рыжую бороду:

«Когда я стою на палубе своего снеккара, то не спрашиваю ни Небеса, ни Преисподнюю, куда мне плыть! Почему же я должен спрашивать какого-то там королишку?»

И многие могли бы подписаться под этими словами.

По этому поводу между дворами завязалась обширная переписка. Бывало, взмыленные гонцы не успевали доставить одну грамоту, как уже приходилось скакать с другой.

И если не принимать во внимание изысканных фраз, принятых в переписке между монархами, получалось что короли и князья изрядно собачились.

Мы готовы признать права братьев наших, королей Эгерийских на все новые земли, как только нам предъявят то самое завещание прародителя нашего Омекутли, ну, в крайнем случае, его супруги Омекуатль…

Помилуйте, не издеваемся, но иначе как же можно согласиться, чтобы седьмая, а то и четвертая доля мира по подсчетам ученых мудрецов, оказалась в единоличном владении одного королевства? Тем более на северном материке живут люди, и у них есть свои короли и князья…