Закон Арены

– Короче, Снар, слушай сюда. Я «Корды», которые ты на Арене отжал, продал выгодно. Второй, правда, только на запчасти сгодился, зато тот, что нулевый, хорошо так отполз. И, поскольку мы ту гнид… кхм… ну, в общем, того монстра втроем замочи… эээ… нейтрализовали, то я счел справедливым разделить хабар на три части.

– Ты можешь мои чувства не щадить, – заметил я. – Женщина до тех пор женщина, пока она не начинает пытаться тебя убить. Как только начинает, это уже не женщина, а противник.

– От слова «противная», – заметил Хащщ.

– Сразу видно, что у вас обоих с противоположным полом не очень получается, – хмыкнул Клим. – В общем, тебе, Снар, я купил нормальный шмот, снарягу и годный «калаш» с обвесом – на Арене тебе это все точно пригодится. А то задолбал ты уже мой раритетный автомат убивать. Тебе, Хащщ, я шмот и разгрузку заказал у местного портного, думаю, останешься доволен. Свою долю я деньгами взял. Никто не против?

Я пожал плечами.

– По мне, так нормально. Долг Жизни на меня не повесили, и на том спасибо. Если б вы не впряглись, я бы точно погиб на той Арене.

– Вот и отлично, – сказал Клим, вытаскивая из сумки шмот, разгрузки и очень грамотно кастомизированный АК сотой серии – с телескопическим прикладом, снабженным резиновой «галошей» для смягчения отдачи, коллиматором, подствольником, рукоятью на цевье, раскладывающейся в сошки, и всякими другими прибамбасами по мелочи, облегчающими жизнь стрелку.

В баре между завтраком и обедом никого не было, потому мы с Хащщем не стесняясь переоделись прямо на месте.

– А реально годный шмот, – расплылся Хащщ в улыбке, от которой все его ротовые щупальца разъехались во все стороны. – Даже отверстие для хвоста предусмотрел, волчара! Уважаю!

– Солидарен в оценке, – сказал я, попрыгав на месте, покрутив руками и поняв, что я сам вряд ли выбрал бы лучшую униформу на складе наемников. Ничего нигде не жмет и не провисает, берцы на ногах сидят как влитые, даже разгрузка уже подогнана по моей фигуре. Правда, мне цвет униформы этой группировки не очень нравился, серый камуфляж – он все-таки скорее для города, чем для осенних пейзажей Зоны. Но, как говорится в таких случаях, не выеживайся, а скажи спасибо за сервис и доставку. Что я и озвучил:

– Благодарю от души. Ты реально самый крутой промоутер на свете!

– Рад стараться, – расплылся в улыбке Клим.

Внезапно старый советский радиоприемник, висевший на стене возле стойки бармена, захрипел и суровым голосом выдал.

– Внимание! Тревога! Всем, кто находится на территории группировки, срочно явиться на плац с оружием и в полном боевом снаряжении! Повторяю! Тревога! Всем, кто меня слышит, немедленно явиться на плац!

И в довесок к радиосообщению снаружи за стенами бара натужно завыла сирена.

– Это еще что за хрень? – нахмурился Хащщ.

– Надеюсь, к гостям группировки это не относится? – поинтересовался Клим.

– Не думаю, – отозвался я. – Наемники не военные, у них групповые построения не в почете. Думаю, это что-то серьезное.

– Ну, тогда пойдем сходим, – сказал Хащщ, вытаскивая из-под стола свой «Печенег». – Так и знал, что не дадут нормально по-человечески оттянуться…

* * *

На плацу, похоже, собралась вся группировка наемников – около пятидесяти человек. Все в тактических комбезах разной степени защищенности. Шестеро бойцов – в тяжелых штурмовых экзоскелетах, с пулеметами в руках, обвешанные коробками с запасными лентами.

Перед строем стоял Бехрам – ждал, пока подтянутся все, включая зрителей Арены, жавшихся к стоящему рядом с плацем тяжелому вертолету МИ-6. По всей вероятности, этим вертолетом и доставили сюда три десятка солидных господ в костюмах и дюжину дам, увешанных драгоценностями.

Понятно.

Любители острых ощущений, перепробовавшие в жизни все и готовые платить за невиданные зрелища баснословные деньги.

Правда, сейчас богатеи выглядели довольно жалко. Напуганные люди, мечтающие лишь об одном – как бы поскорее свалить отсюда. Двое из них были ранены – у одного рука перевязана, у другого голова. Скорее всего, осколками прилетело – если б в кого-то из них попало из «Корда», разворотившего бронестекла, ранения были бы гораздо более значительными.

Бехрам дождался, пока мы, самые офигевшие и медлительные, встанем рядом с вертолетом, и неожиданно громким голосом произнес: